— Сволочь!
Уголовная полиция. Мегрэ грустно поднимается по лестнице.
— Все ждут вас, господин комиссар.
— Знаю, знаю.
Полдень. Все ждут Мегрэ и злятся на него, особенно следователь, который полагает, что его достоинство… Разбор длится до трех дня.
— Придется доказать… — скалится г-н Блез.
— Все уже доказано. Ниццская полиция допросила Жюстена.
Это правда. Жюстена «взяли на контакт» и раскололи: как это нередко бывает, он вовсю теперь закладывает своего хозяина в надежде обеспечить себе смягчающие обстоятельства.
— Ты все еще задерживаешься? — интересуется по телефону г-жа Мегрэ.
— Вернусь… скажем, через час. Что на обед?
Еще одна маленькая поездка. Следователь заметил, что для привлечения г-жи Ле Клоаген к суду за мошенничество необходима жалоба пострадавшего.
Пострадавший — это аргентинец, когда-то назначивший спасителю своей дочери ренту в двести тысяч франков.
Он умер.
Дочь его, подобно многим южноамериканским наследницам, вышла за иностранного принца и живет в Париже.
Лакей в штанах до колен вводит комиссара в роскошный салон особняка на площади Звезды. Мегрэ ждет. Ждет целый час. Бедная г-жа Мегрэ! Он ждет еще час и снова засыпает.
— Простите, господин комиссар. Мне забыли доложить о вашем приходе. Не понимаю, впрочем…
Та, кого некогда спас доктор Ле Клоаген, теперь дама лет пятидесяти, одетая под юную девочку и, конечно, состоящая в числе неизменных клиентов институтов красоты. Ее сопровождает молодой человек — ясное дело, постоянный кавалер.
— Я хотел вас спросить… Может быть, вы помните, что ваш отец назначил когда-то ренту в двести тысяч франков врачу, который…
— Ах, да!.. У меня еще случилась тогда желтая лихорадка… Представляете, Хосе, у меня была желтая лихорадка, и я…
Так вот, этот врач умер, и…
Бедный! Он, вероятно, был еще молод?
— Ему было…
Полно! В этом доме о возрасте лучше не говорить!
— Чтобы не потерять пенсию, его жена… Она подобрала в каннском порту клошара, похожего на ее мужа.
— Как интересно! Боже мой, Хосе, как интересно!.. Скажите, господин комиссар, у нее с этим бродягой… Словом, он стал ее настоящим мужем и у них есть дети?
— Поскольку налицо мошенничество и вы являетесь пострадавшей стороной, я приехал узнать, подадите ли вы жалобу.
— Жалобу? На что?
— На то, что последние десять лет вас ежегодно лишали суммы в…
— Бедная женщина! Ну что ей стоило мне написать! Я и думать забыла об этой ренте. Такими вещами занимаются мои поверенные… Конечно нет, господин комиссар! Скажите… Мне любопытно было бы познакомиться с женщиной, которая… Очень забавно! Второй муж в роли первого… Вы не находите, Хосе, что в этом есть что-то пикантное?.. Передайте ей, пусть позвонит мне и заезжает на чашку чая.
— Наконец-то ты вернулся, Мегрэ! Я уже ломала себе голову… На обед шпигованная телятина, как ты и просил по телефону.
Но комиссар еще в прихожей стаскивает с себя пиджак, галстук, воротничок и бормочет:
— Спать.
— Как? Ты не будешь есть? Ты…
Мегрэ не слушает. Он ныряет в спальню, раздевается и вздыхает:
— Слишком глупы. Понимаешь, люди слишком глупы.
Пружины скрипят под ним, он пристраивает голову поудобней и, уже засыпая, договаривает:
— Впрочем, не будь они так глупы, не нужна была бы и полиция.
