— Вы поверили?
— Не знаю, пытаюсь решить.
— А кто закрыл дело?
— Йен. — Мелон медленно, со стариковским стоном, поднялся на ноги. — Давайте я провожу вас. Ехать от меня уж очень долго.
Идя к машине, Скотт размышлял, не показать ли Мелону алмазы. На его вопросы Мелон отвечал непрямо, зашифрованно, заставляя его читать между строк. Значит, Мелон до сих пор в игре. Он или напуган, или играет со Скоттом, желая выведать, что ему известно. И Скотт решил, что не имеет права рассказывать об алмазах и об Амелии человеку, которому не доверяет.
Скотт дал Мэгги запрыгнуть в машину и задал Мелону последний вопрос:
— Вы сами отсматривали эти видео?
— Ха! Может, Йен и делает все сам, но я не Эго. Когда дело такое громадное, приходится привлекать людей.
— Значит, их смотрел кто-то другой.
— Надо доверять своим сотрудникам.
— А кто их смотрел?
— Разные люди. Об этом есть сведения в деле.
Такого ответа Скотт и ожидал. Но тут Мелон добавил:
— Эго только делает вид, что он — театр одного актера, но вы не верьте. Ему помогают. Наверняка это люди, которым он доверяет.
Скотт посмотрел в его ясные, умные глаза и понял, что узнает только то, что Мелон позволит ему узнать.
— Спасибо, что позволили приехать. И еще раз прошу прощения.
Скотт сел за руль, включил двигатель и опустил стекло. Мэгги взгромоздилась на консоль.
Мелон посмотрел на Скотта:
— Я, конечно, в отставке, но я все равно хочу, чтобы это дело наконец раскрыли. Езжайте домой. И берегите себя.
Скотт задним ходом съехал с подъездной дорожки и устремился к шоссе, гадая, желал ему Мелон добра или угрожал.
Скотт мчался по автостраде Рональда Рейгана, и сердце его колотилось. Он не думал, что Мелон его сдаст, но Мелон водил его кругами, выдавая информацию очень скупо. Он был хорош, гораздо лучше, чем представлялось Скотту. А главное, он напомнил про «данцер».
Когда случилось ограбление бронированного автомобиля Данцера, для Скотта это было не более чем заметка в новостях. Когда он лежал в госпитале, ему и в голову не приходило, что расследование убийства в этом бронированном автомобиле пересечется с его собственным расследованием.
Через некоторое время Скотт проверил свой мобильный. Сообщение от женщины, представившейся как детектив из отдела внутренних расследований. Скотт стер его не прослушав. Ни Ричард Левин, управляющий клуба «Ред», ни Джойс Каули не звонили.
Скотт хотел позвонить Каули, но не знал, можно ли ей доверять. Хотел рассказать ей все, но не мог подвергать риску Амелию и ее ребенка. Он уже обжегся на Дариле. Получилось, что он нарисовал мишень у него на спине, а кто-то прицелился и выстрелил.
Вдруг телефон зазвонил. Номер высветился незнакомый, поэтому он дождался, когда включится голосовая почта. Как только телефон сказал, что ему пришло сообщение, Скотт его прослушал.
— Здравствуйте, детектив Джеймс, это Рич Левин отвечает на ваш звонок. Буду рад помочь всем чем могу. Мой номер вы знаете.
Скотт немедленно позвонил. Левин ответил сразу же.
— Скотт Джеймс. Простите, говорил по другой линии.
— О, ничего страшного. Мы уже встречались с вами?
— Нет. Меня всего две недели назад подключили к этому расследованию. Вы помните, как детективы Мелон и Стенглер беседовали с вами о посетителях бара Паласяне и Белуа?
— Которых потом убили. Отлично помню.
— В материалах дела есть запись о том, что вы предоставили два диска с видеозаписями той ночи, когда они посетили клуб.
— Да, правильно.
— Это было два разных диска или две копии одного?
— Нет, они были разные. Я объяснил детективу Мелону.
— Он вышел в отставку, так что я уже не могу у него спросить. Я пытаюсь разобраться во всех этих записях, и, строго между нами, я запутался.
— Ну, здесь я вас понимаю, — засмеялся Левин. — Вот в чем дело. Я записал на один диск видео с внутренней камеры, а на другой — с уличной. У них разные процессоры, и мне было так проще.
Скотт ощутил всплеск адреналина.
— Уличная камера ловит стоянку?
— Угу. Я переписал весь интервал от их прибытия до отъезда. Как и просил детектив Мелон.
Скотт сказал:
— Мне очень неловко говорить об этом, но мы потеряли наружный диск. Вы не помните, что Паласян и Белуа делали на стоянке?
