Скотт прикинул, что в ней фунтов восемьдесят — восемьдесят пять. У нее была мощная грудь и бедра, как у всех овчарок, но на одном бедре его внимание привлекли серые линии, не покрытые шерстью. Он высунулся из-за перевозки.
— Эта Мэгги… Она наша?
— Нет. Дареная. От одной семьи с побережья, они подумали, что мы сможем ее использовать, но Леланд отошлет ее обратно.
Скотт рассмотрел бледные линии и заключил, что это шрамы.
— Что с ней случилось?
Мейс отложил шланг и подошел к Скотту.
— Она ранена в Афганистане. Эти швы — следы операции.
— Шутишь? Армейская служебная собака?
— Морская пехота. Но Леланд сказал, она нам не подойдет.
— А какую работу она выполняла?
— Две специальности. Патрулирование и поиск взрывчатки.
— Подорвалась на бомбе?
— Нет. Ее инструктора взорвал один из этих сумасшедших, смертник. Собака осталась со своим инструктором, в нее стал стрелять снайпер.
— Шутишь?
— Какие шутки? Дважды в нее попали, Леланд сказал. Она легла на своего инструктора и не уходила. Пыталась его заслонить собой, наверное. Не подпускала к нему даже наших морпехов.
Скотт смотрел на немецкую овчарку, но вдруг Мейс и питомник исчезли и в ушах у него зазвучали выстрелы той ночи — грохот автоматных очередей, свист пистолетных выстрелов. Тогда она заглянула своими карими глазами ему в глаза, и он вернулся.
— Она его не бросила. — Скотту пришлось откашляться.
— Так говорят.
Скотт смотрел, как она за ними наблюдает. Ее нос постоянно работал, втягивая их запахи.
— Но если ее вылечили, то в чем проблема?
— Она боится громких звуков, это во-первых. Смотри, как она лежит, вся такая скромная, робкая. Леланд считает, что у нее стресс. У собак ведь тоже бывает посттравматический синдром, как и у людей.
Скотт вспыхнул и, чтобы скрыть раздражение, стал открывать ворота. Наверное, Мейс и другие инструкторы говорят о нем за спиной именно так.
— Привет, Мэгги, как дела? — сказал Скотт.
Мэгги осталась лежать, отведя назад прижатые уши — это знак подчинения, но при этом она смотрела ему в глаза, что могло означать и агрессию. Скотт медленно приблизился. Она наблюдала за его приближением. Он протянул к ней ладонь тыльной стороной.
— Мэгги, девочка моя хорошая! Меня зовут Скотт. — Он опустился на корточки футах в двух от нее. — Можно, я тебя поглажу, Мэгги?
Он медленно вытянул руку, и, когда его ладонь оказалась в шести дюймах от ее головы, она его укусила. Заворчав, щелкнула зубами и молниеносно вонзила их в руку. Скотт вскочил на ноги.
Мейс закричал и вбежал в вольер:
— Цапнула?
Мэгги немедленно прекратила атаку и снова легла на живот. Скотт отпрыгнул и теперь стоял в трех футах от нее.
— Парень, да у тебя кровь. Дай посмотрю. Глубоко прихватила?
Скотт прижал к ране носовой платок.
— Ерунда.
Он смотрел, как Мэгги переводила глаза с него на Мейса — словно ждала нападения и от одного, и от другого. И сказал с успокаивающей интонацией:
— Больно кусаешься, девушка.
Потом снова сел на корточки и вытянул руку, давая ей понюхать свою кровь. На этот раз она позволила себя коснуться. Он провел растопыренными пальцами по мягкой шерсти между ушей и медленно отступил. Когда они с Мейсом выходили из вольера, она смотрела на него.
— Вот поэтому ее и отсылают назад, — сказал Мейс. — Леланд говорит, если ей так досталось, нормальной она уже не станет.
Скотт оставил Мейса домывать перевозку и, пройдя мимо кабинетов, вышел наружу, где и нашел Леланда. Леланд сказал:
— Вы с Куорло готовы начать работать?
— А можно мне взять немецкую овчарку Мэгги, — сказал Скотт. — Которую вы хотите отправить назад. Позвольте мне работать с ней. Испытательный срок — две недели.
— Из этой собаки толку не выйдет.
— Дайте мне две недели, и вы измените ваше мнение.
Леланд задумался:
— Ладно. Две недели. Бери ее.
И Скотт вслед за Леландом снова вошел в здание.
Доминик Леланд
Леланд подвел Скотта к овчарке:
— Выведи ее и представься. А я посмотрю. — И Леланд, не сказав больше ни слова, вышел и стал ждать снаружи.
Через некоторое время офицер Скотт Джеймс с собакой подошел к зданию. Собака шла у его левой ноги, безупречно правильно, но это еще ничего не доказывало. Собаку дрессировали в морской пехоте, Леланд не сомневался, что там отличная школа.
