Поднебесный Экспресс - страница 14

Однако, если попытаться проанализировать текст песни более глубоко, мы увидим, что дело обстоит совсем не так, как кажется, и буддийские аллюзии вводят нас – возможно, намеренно – в заблуждение, как, собственно, и упоминание «Мастера и Маргариты» в разбираемом нами трактате. Герой песни заявляет, что он уже испробовал все пути (I’ve traveled each and every highway), иными словами, ситуация выбора между ними совсем неважна, так как в итоге даже отвергнутые варианты пошли в дело. Важно другое – по уже проложенным трассам герой перемещается так, как свойственно только ему. Ситуация выбора оказывается ложной; активное деяние оказывается недеянием, отказом от прокладывания собственного пути; агрессивный и гордый индивидуализм «американской мечты», гимном которой считается My Way, напоминает пассивный конформизм, имитацию активности. Позволю себе напомнить, что Лао-цзы призывал не совершать поступков, так как они имеют в качестве причин мотивы, желания, страсти, практические надобности. Воспевание «американской мечты» в My Way становится квиетистской молитвой, буддийский мотив скрывает даосское содержание. Безусловно, подобного рода экзотический для американской публики продукт следовало как следует упаковать в знакомую оболочку – для этого в текст My Way вводится грубоватый жаргон гангстеров, сентиментальные мачистские интонации и так далее. Сегодня мы можем сказать, что маскировка оказалась удачной; даосский месседж песни по-прежнему скрыт от публики.

Но вернемся к предложенному на наш суд трактату. В отличие от My Way, в нем повествование ведется одновременно из двух точек, одна находится до ситуации выбора, другая – после. Именно к первой точке относится пример из романа М. А Булгакова; автор готовится к принятию сложного решения, к шагу в неизвестное, к тому, чтобы передать себя в ведение судьбы, – и пытается укрепить свой дух случаями из той самой литературы, которую предполагает изучать, если выбор будет сделан в пользу аспирантуры. На самом деле, нам намекают, что выбор был к тому времени уже сделан, но не осознан или же сама ситуация «перекрестка» (еще одна тайная отсылка в трактате к автодорожной теме My Way) является ложной. Если так, то Дао уже был понят и принят автором трактата; более того, становится понятно, что и «череда выборов» – абсолютная иллюзия. Вторая точка находится уже после (псевдо)перекрестка. Из нее автор повествует о том, насколько правильный сделал выбор, что в конце концов дало возможность получить «настоящее удовольствие». Отметим, что процитированное выражение вовсе не относится ни к телесной, ни к эмоциональной сфере; согласно Лао-цзы, Дао не просто «путь к Небу», он сам по себе – высшая трансцендентная реальность, неэмпирическая, ее невозможно описать. Значит, если от нас требуется все-таки что-то сказать об этой реальности, то лучше использовать банальные, стертые выражения. Что автор представленного на наш суд текста и делает, используя словосочетание «настоящее удовольствие», типичное для рекламы и глянцевых журналов. Трактат «Путь, который мы выбираем» блестяще демонстрирует, насколько глубоко поп-культура, даже в самых своих незатейливых феноменах, укоренена в многовековых культурных и религиозных традициях нашего мира.

Будущее. Вот оно. Не хайтек с андроидами, не стерильная жизнь на солнечной энергии и водорослевой диете, не волшебный мир, где живут до 300 лет, никого не обижая, но при первой же возможности до самого светлого усыпания в ничто гигиенически и этически безупречно трахаются. Но и не дистопия, не руины мегаполисов, почерневшие от копоти и грязи зубья брошенных сотни лет назад небоскребов, буйная растительность на месте некогда полнолюдных неоновых площадей, не архаизация с трайбализацией, не человеческие жертвоприношения, когда горло несчастному перепиливают осколком экрана древнего айфона 25, предварительно выковыряв глаза ржавой флешкой, нет. Будущее – вот оно. В этих милых сочинениях, поданных на конкурс будущего преуспеяния. Дело не в языке. Ребятишки неплохо разумеют русский – учитывая и то, как их учат, и то, сколько. Они вообще молодцы, эти парни и девки. Я не прав – не пришельцы они, их расписной летающий киндергартен не приземлялся в пустыне Гоби или в красноярской тайге лет 20–25 назад. Столь же неверно считать пришельцем себя. Слишком много чести. Как пришелец, так и ушелец. Просто это будущее рядом. Обычная серая мышшшшь. Тсссс… Она выползает, она неслышно пока бегает, она прикидывает, какой лакомый кусочек положит в предназначенную для меня мышеловку. Ведь и я мышшшь. Только я мышшшшшь прошшшшшлого. Так и бегаем по кухне настоящего, помахивая хвостиками. Мышка бежала, хвостиком махнула, горшок упал, яички разбились. Плачет дед, плачет бабка, курочка кудахчет, ворота скрипят, щепки летят, сороки трещат, гуси гогочут, собаки лают… А кто слушал, молодец.