– Мне почти подначивать не пришлось. Ей самой не терпелось показать, насколько она лучше и умнее всех.
– А ты ни на секунду не потеряла самообладания. И ей не дала понять, что усиленно сдерживаешься. Ее нарциссизм, полное отсутствие моральных принципов, стремление быть первой, безудержное желание убивать так явно читались. Правда, кое-кто может заявить, что она подросток и попала под дурное влияние отца. Мол, он надоумил ее пойти на такие бесчеловечные преступления.
Ева резко обернулась.
– Этот аргумент не сработает, – добавила Мира. – Уиллоу – расчетливая, умная, организованная. Подросток с психопатией, которому отец позволил безнаказанно убивать. Даю тебе честное слово – я пресеку любые попытки адвоката выставить ее запутавшейся маленькой девочкой, которую отец манипуляциями заставил плясать под свою дудку.
Рассчитывать на Рио, доверять Мире… а что еще оставалось.
– Верю. И поэтому, надеюсь, смогу наконец сегодня выспаться как следует.
– Советую отправиться домой прямо сейчас.
– Почти уже…
Только Ева собралась уходить, как пришел Уитни.
– Отличная работа, лейтенант.
– Спасибо, сэр.
– Вы заставили девчонку саму себя выдать. Но ваших трудов это нисколько не умаляет. Четко спланировали задержание. Так что, по крайней мере, сегодня в нашем городе стало чуточку безопаснее. Подойдите в медиацентр через десять минут.
– Да, сэр, – ответила Ева, чувствуя, что просто падает от усталости.
– Если бы мог, я бы вас освободил. Но жители Нью-Йорка заслуживают знать подробности ареста двух особо опасных преступников, державших весь город в страхе почти неделю. Если бы вы так быстро не справились, представьте, сколько было бы еще жертв? Мы с шефом Тибблом будем присутствовать, но заявление лучше сделать вам.
– Хорошо, сэр.
– Тогда приложите лед, Даллас. Глаз совсем заплыл.
Ева вышла в общую зону и тут же увидела Рорка. Он обсуждал что-то с Ловенбаумом у стола Пибоди. Ловенбаум заметил ее, прервался, подошел, протянул руку:
– Спасибо.
– И тебе.
– Выпьем чего-нибудь? Я угощаю.
– У меня сейчас пресс-конференция. Потом отсыпаться поеду. А там договоримся.
– Идет.
Она повернулась к Рорку, нервно провела рукой по волосам.
– Придется еще немножко задержаться. У нас сейчас пресс-конференция, потом еще бумажки оформить. И мы свободны.
– Когда закончишь, я буду ждать тебя здесь.
– Пибоди, пошли, разделаемся с журналистами.
– Я не могу. Горы документов. Тоже домой хотелось бы попасть еще сегодня, – добавила напарница, не давая Еве возразить. – В медиацентре я не нужна. А вот с бумажками надо срочно заканчивать.
Ева заглянула в ее усталое лицо.
– Ладно. Отличная работа, Пибоди.
– Все здорово поработали.
Ева кивнула и отправилась в медиацентр, чтобы во всей красе предстать перед жителями Нью-Йорка.
Журналистов бывало и больше. Киюнг, консультант по связям со СМИ, посоветовал коротко и ясно рассказать о случившемся. Парень он был толковый, и Ева прислушалась к его совету.
– Совместными усилиями офицеров и технических работников департамента полиции Нью-Йорка были задержаны двое подозреваемых, обвиняемых в атаках на Уоллмен-Ринк, Таймс-сквер и Мэдисон-сквер-гарден. Двадцать пять человек убито. Многие получили ранения различной степени тяжести. Реджинальд Маки и его дочь Уиллоу Маки сознались в совершении этих преступлений. В ходе расследования также выяснилось, что они планировали и другие нападения, в чем в итоге также признались.
Конечно же, краткого заявления оказалось недостаточно – журналистам всегда мало. Ева ответила на несколько вопросов, глупых и не очень. Некоторые делали акцент на возраст Уиллоу Маки.
– Да. Уиллоу Маки пятнадцать. И в свои пятнадцать лет она хладнокровно убила двадцать пять человек. И, как выяснилось в ходе расследования, планировала убить еще многих, в том числе собственную мать и семилетнего сводного брата. В связи с тем, что преступления были совершены с особой жестокостью, обвинения предъявят без учета смягчающих обстоятельств.
Журналисты принялись выпытывать подробности задержания, и Еве пришлось вкратце рассказать, как происходил арест Уиллоу Маки.
Вдруг один из репортеров выкрикнул:
