— Заигрались, короче, — буркнул Корнилов. — А ребята чуть не погибли!
— Риск казался оправданным, — пожал плечами Петров-Боширов. — К тому же, кадеты прекрасно управились сами. Даже немного обидно за них, что вместо заслуженного приза по итогам семестра они остались ни с чем.
— Таков, как я понимаю, и был ваш хитрый план, — скривился Юрий Константинович.
— И он удался, — опередил жандарма с ответом Семенов. — В Китай, где он стал бы легкой добычей для триады, молодой князь не едет. И выглядит сие вполне естественно: не преуспел кадет на экзамене, бывает. Ну а в качестве бонуса мы получили раскрытую ячейку нигилистов. Арестованы четверо, за тремя из которых даже бегать по тайге не пришлось, — ухмыльнулся есаул. — Жаль, избушку девка успела спалить — но на общем фоне сие уже мелочь!
— Кто-то получит на грудь очередную цацку, — недобро покосился Корнилов на ротмистра. — А сделали все мои кадеты — и сия Диана, прости Ключ, Химчзановна!
— Как только все отчеты по делу окажутся у меня на столе, представление на награждение кадета Огинского-Зотова, кадета Муравьевой и курсанта Цой будет направлено государю мной лично, — заверил его Семенов.
— Ну, хоть так…
— Только так, любезный Юрий Константинович, и никак иначе. Ребята молодцы, сего у них не отнять!
— Ну да… Я вот только так и не понял: как именно Муравьева сумела одолеть в пятне тех нигилистов? — спросил Корнилов.
— Собралась с духом! — усмехнулся Петров-Боширов.
— То есть?
— Судя по всему, астральная связь госпожи Муравьевой с отколовшейся частью постепенно восстанавливается, — пояснил жандарм. — Теперь сей дух, по сути, стал ее фамильяром. И столь преданным, что ни одному легальному не снилось!
— Плохо только, что госпожа Муравьева не удосужилась сама нам о сем обстоятельстве поведать, — заметил Семенов.
— Ха! — хлопнул себя ладонью по колену Юрий Константинович. — Я бы на ее месте тоже смолчал!
— Вы что, на ее стороне? — с деланой строгостью посмотрел на Корнилова Семенов.
— Должен же хоть кто-то, — заявил заместитель начальника корпуса. — Как ни крути, сие мои ребята.
— Да уж, Юрий Константинович, хлебнете вы еще лиха с сим курсом! — покачал головой Семенов. — Просто уникум на уникуме! Пришелец из мира-донора с интуитивным Зеркалом, да еще и преследуемый триадой, — принялся есаул загибать пальцы. — Бывший метис с нелегальным, но верным фамильяром… Особа с редкой мощи фамильным Слепком на вросшем в плоть перстне… Болгарская принцесса с ее дымами — в астральной паре с сыном японского даймё, специалистом в искусстве кодо… Еще, вон, может, Мастер големов для комплекта…
— Насчет последнего, господа, я бы все же не торопился, — вмешался ротмистр. — Склоняюсь к версии, что нападение на кадета Иванову было организовано из-за пределов Федоровки. А вот к числу уникумов смело добавил бы молодую баронессу фон Ливен, внезапно ставшую лучшей на курсе. Возникло даже подозрение, что у нее тоже завелся нелегальный фамильяр. Я, признаться, взял на себя смелость сие проверить — как говорится, обжегшись на молоке, дуем на воду… Но нет, тут молодая баронесса чиста.
— Какие ни есть ребята — все мои, — заявил Корнилов — похоже, не без гордости.
* * *
Ко времени, когда совещание в Первопрестольной завершилось, в без малого шести тысячах верстах на восток от Москвы, в славном граде Хабаровске, стояла уже глубокая ночь. Но в одной из комнат казармы первокурсников Амурского института полевого целительства (курсантам каждого года обучения под жилье здесь выделялось отдельное здание) до сих пор не спали.
Дородная девица Анастасия Хохлова сидела, поджав под себя ноги, на разобранной кровати и старательно пыталась заправить свой завидный бюст в безжалостные тиски казенной пижамной рубашки. Ее худощавая — не сказать большего — соседка Диана Цой стояла в чем мать-кореянка родила перед высоким зеркалом, скептически разглядывая собственную, отнюдь не выдающихся размеров грудь с темными пуговками острых сосков.
— Жалкое зрелище… — пробормотала она. — Душераздирающее… Кошмар… — девица повернулась к зеркалу полубоком. — Ну вот, я так и думала. С этой стороны ничуть не лучше…
