Такая вот, к духам, ирония судьбы: не я домой, так дом ко мне! Оскалив волчьи зубы и наставив арбалет.
Как же все это нелепо!
И еще Машка… Ну гребаный же астрал!
* * *
— Нате, жрите, пока горячее! — поставила Ольга на дощатый пол перед нами с Дианой по миске какого-то пахучего густого варева. К блюду каждому из нас прилагалась деревянная ложка, плюс одна солонка на двоих.
— Спасибо, что-то не хочется, — буркнул я, исподволь разглядывая нашу тюремщицу.
Меховую куртку девица уже сняла, оставшись в кожаных штанах, в которые заправила украшенную незамысловатой вышивкой холщовую рубаху. Кроме того, Ольга соблаговолила умыться, и теперь ее узкое, обрамленное темно-русыми локонами лицо при некотором желании даже можно было назвать миловидным. Правда, холодные зеленые глаза смотрели на нас с Цой все так же неприязненно — хотя и не без некоторого любопытства.
— Жрите, жрите! — раздраженно бросила она. — Потом, если что, по одному до ветру выведу!
Поколебавшись, я протянул скованные руки к ложке.
Попытка избавиться от браслетов, предпринятая мной, когда хозяева ненадолго оставили нас с Дианой одних, успехом, увы, не увенчалась. Помнится, как-то классе в седьмом или в восьмом Санек Сорокин притащил в школу настоящие полицейские наручники — и всем показывал, как их можно легко расстегнуть при помощи обыкновенной девчачьей заколки для волос. У Цой шпильки при себе не нашлось, но под моим тюфяком отыскался короткий ржавый гвоздик, которым я и попробовал отомкнуть замок моих оков. Но то ли действовал неумело, то ли здешние наручники оказались куда надежнее тех, из мира-донора — ничего путного из моей затеи не вышло.
Не получилось и расковырять все тем же гвоздиком бревно, к которому крепилась цепь: как выяснилось, прочностью оно почти не уступало металлу. Все, что мне удалось — лишь слегка поцарапать деревянную стену.
Между тем, Ольга выпрямила спину и отступила к двери комнаты, но вовсе уходить от нас почему-то не спешила.
— А вы и впрямь нигилисты? — решил я воспользоваться этим, чтобы завязать разговор: раз уж магии нет, а сталь не справляется, стоило разжиться хотя бы информацией.
— Олег же сказал: мы свободные люди! — угрюмо выговорила девица. — Нигилистами нас дворняжки, вроде вас, обзывают!
Олег и Ольга? Хм, если они и впрямь брат и сестра, с фантазией у их родителей, надо признать, так себе…
— Олег твой брат? — уточнил я.
— Мы близнецы, разве не заметно?
— Заметно, — выдавил улыбку я. — А еще заметно, что не очень-то мы ему по душе.
— Мне вы ничуть не менее противны! — вздернув острый подбородок, процедила Ольга.
— А зачем же тогда было нас спасать? — осведомился я.
— Дура потому что! — сердито выдохнула девица. — Прав Олег: нужно было оставить вас тем волкам. И серые бы наелись, и к нам никаких вопросов!
— А так какие к вам вопросы, кроме признательности за помощь? — если бы не браслеты на запястьях, я бы тут развел руками, а так получилось лишь судорожно дернуться. — Ну, кроме темы цепей, — уточнил я, кивнув на свои оковы.
— Знаем мы вашу чародейскую признательность! — скривилась Ольга. — Нет уж, к духам!
— Не любите вы магов! — сподобился усмехнуться я.
— А за что вас, паразитов, любить?
— А ненавидеть за что?
— За то, что все под себя подмяли! — яро выпалила девица. — За то, что не считаете лишенных магического дара за людей! За то, что жируете, пока мы горбатимся!
— Да ладно! — запальчиво встряла Цой. — Если бы не мы, маги, вас, чернь, давно бы одолели духи! Как в той же Америке!
Я не сдержал досадливой гримасы: блин, ну кто ее тянул за язык с этой «чернью»!
Собеседница наша, впрочем, показавшееся мне обидным слово проигнорировала. Больше того, в какой-то мере даже согласилась со сказанным азиаткой:
— Духи — это, конечно, проблема, — хмуро кивнула Ольга. — Некоторые наши говорят, что лучше уж они, чем чародеи, но по мне, так одни других стоят. Поэтому мы и отменим магию вовсе, разом избавившись и от бестелесных злыдней, и от тех, что по недоразумению носят человеческие личины! — заявила она.
— Как это, отмените магию? — не понял я.
— Что, дворняжка, испугался? — злорадно ухмыльнулась девица.
