Воронцова на нее даже не взглянула: о содержании документа ей уже доложили.
— А сие — векселя на общую сумму девятьсот семьдесят пять тысяч золотых империалов, срок платежа по которым наступил, — перед молодой графиней легли еще несколько аккуратных листков.
Эти игнорировать уже не стоило, и, взяв в руки, девушка внимательно их рассмотрела. Увы, все было верно: те самые злополучные долговые расписки графа Анатолия. Переход права требования по ним к Ивану Ростопчину удостоверялся выполненными чиновником Собственной Его Императорского Величества канцелярии передаточными надписями.
— Изволите оплатить незамедлительно? — уже не пряча ядовитой ухмылки, поинтересовался Левин.
— Разве я обязана поступить именно так? — с трудом оторвавшись от созерцания роковых векселей, подняла на него глаза Воронцова.
— По закону у вас есть на сие время до заката. Однако… Милана Дмитриевна, — вкрадчивым тоном проговорил Антон Игнатьич. — Давайте на чистоту. Мы оба знаем, что нужной суммой вы не располагаете. Так зачем же попусту тянуть время? Подпишите отказ от оплаты, — еще одна бумага передвинулась от поверенного к молодой графине, — и покончим с сим немедля!
— Лично я никуда не спешу, — изо всех сил стараясь выглядеть невозмутимо, пожала плечами девушка.
— Когда дойдет до рассмотрения дела о банкротстве, ваша добрая воля и готовность к сотрудничеству с кредиторами будет судом учтена, — заметил поверенный.
В ответ Милана лишь брезгливо поморщилась.
В этот момент дверь кабинета приоткрылась, и на пороге вновь появился лакей.
— Ваше сиятельство, там к вам еще пришли… — начал было он.
— Я же просила нас не беспокоить! — рявкнула Воронцова — тут же, впрочем, устыдившись своей несдержанности.
Слуга втянул голову в плечи, но все же договорил:
— …из III Отделения…
— Ого! — хмыкнул Василий Ростопчин. — Не иначе, ваша фееричная победа в поединке с батюшкой не одному мне показалась подозрительной! Что ж, дорогуша, надеюсь, вас арестуют не прежде, чем вы подпишете нам все необходимые бумаги! А то бегай потом за вами по тюрьмам…
Духи Америки! Вот только претензий III Отделения ей сейчас не доставало для полного счастья!
— Просите, — сумев, однако, сохранить на лице равнодушную мину, велела Милана лакею.
— Вахмистр жандармского корпуса Перепелкин! — торжественно объявил тот.
По ее душу — и всего лишь какой-то вахмистр? Нижний чин? Вообще никакого уважения к громкой фамилии! Похоже, пора понемногу к этому привыкать…
Тем временем в кабинет ввалился дюжий детина в синей жандармской форме при красных погонах с широкими белыми лычками.
— Пакет для Ее сиятельства молодой графини! — молодцевато козырнув, доложил он.
Пакет? Хм… Разве что в оном пакете повестка с требованием личной явки…
— Давайте сюда, вахмистр, — протянула руку Милана.
Жандарм подошел к столу и подал ей запечатанный сургучом конверт с изображением императорского орла на лицевой стороне и эмблемой жандармского корпуса на клапане.
— Велено ответа не дожидаться! — повторно отсалютовав, сообщил вахмистр. — Дозволите идти?
— Ступайте, милейший, — кивнула ему Воронцова.
Детина удалился.
Действуя благопристойно, следовало покамест оставить конверт в покое и сперва завершить начатый деловой разговор, но визитеры соблюдением этикета себя не утруждали — решила им отплатить той же монетой и Милана. Хоть здесь — но рассчитаться сполна.
— С вашего позволения, — все же буркнула девушка Левину, занявшись вскрытием пакета.
Внутри оказался еще один конверт — уже простой, без эмблем и гербов, к тому же незапечатанный.
Выудив его на свет, молодая графиня заглянула внутрь. Любопытный Антон Игнатьич подался вперед, силясь рассмотреть содержимое, и Воронцова не без скрытого удовольствия выставила по краю стола щит, несильно, но демонстративно щелкнув им законника по носу. Левин обиженно отодвинулся вместе со стулом.
В конверте обнаружилась короткая записка и еще одна бумажка, также совсем небольшая. Коротко проглядев обе, девушка перевела хмурый взгляд на поверенного.
— Вы знаете, Антон Игнатьич… — угрюмо проговорила она. — Пожалуй, вы правы: времени зря терять не стоит. Закончим наши дела сразу.
