Когда мне исполнилось лет шестнадцать, я начал досаждать матери своими расспросами. Мать, посадив меня перед собой на кухне, рассказала нехитрую историю, которая так и осела во мне, как краска на сырой штукатурке.
Жили-были двое. Она — студентка пед. института, он — студент политеха, будущий инженер. Познакомились на танцах в пед. институте. Влюбились друг в друга сразу, и поженились уже через пару месяцев.
Я — дитя любви.
Родители жили в общаге. Потом умерли родители матери, и молодые перебрались в ту самую, бабушкину квартиру, в которой мы с матерью сейчас и проживаем.
А потом наступили девяностые годы. Мы, то есть наша семья, оказались в такой нищете, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
Матери зарплату задерживали, завод отца вообще закрылся, и был разворован по винтику. Тогда отец поехал в Москуву — искать счастья.
Первый раз съездил — вернулся, денег привёз.
Второй раз съездил, денег привёз, но уже вёл себя, как чужой.
Третий раз поехал — и не вернулся.
— Там он нашёл женщину… — говорила мать, — там он нашёл женщину, которая лучше меня.
— Неправда! — отвечал я. — Ты лучше всех!
Мать гладила меня по голове.
— Ну, сынок… — говорила мать. — Поверь… бывают хорошие женщины… Но вот ты, сынок — ты у него один! Самый лучший!
Мать несколько лет подряд делала мне подарочки ко дню рождения и к Новому году — якобы, от отца. Пока я не раскрыл её нехитрый обман, найдя подарок недели за две до нового года. В письменном столе матери.
Даже в шестнадцать лет она мне не сказала, что у отца появилась дочь, а у меня — сестра.
Сказала только сейчас, пред моим отъездом.
— Ма, может он не понимал, что делает? — пытал я мать.
— Твой отец никогда не был дураком.
— Так как же…
— Человек свободен в своём выборе. Это его право — по рождению. Это — его неотменяемая привиллегия.
— Почему же он решил… так неправильно?
— Он решил так, как было нужно ему.
— Как же….
— Знаешь ли ты, чем взрослый отличается от ребёнка?
— У…
— Только не говори, что усами!
Мы посмеялись.
— Взрослый сознательно выбирает, а затем принимает на свои плечи груз ответственности за свой выбор, — заключила мать. — Только и всего. А усы здесь ни при чём.
Мать была права. Но я не успокаивался.
— Ма, а почему ты не боролась за него? — приставал я к матери. — Почему не поехала в эту Москву, да глаза не выцарапала этой хорошей женщине, которая уводит чужих мужей?
— А ему… а Сергею… ему тоже глаза выцарапать? А потом так и жить с ним, с выцарапаными глазами?
Да, мать, видимо, так же, как и я, шутила только про себя. Но я понял её шутку. Потихоньку я перестал приставать к матери и расспрашивать её.
Действительно, грустно так жить. Когда у мужа выцарапаны глаза.
Отец начал заниматься бизнесом. С той самой женщиной, с которой он стал жить в Москве. Бизнес пошёл у него удачно. Бизнес был связан с торговлей продуктами, с какими-то кафе и ресторанами. Мы с матерью ничего об этом не знали. Лет через семь после отъезда отца алименты перестали приходить.
Остался только адрес, который был указан на корешках последних почтовых переводов. По которым приходили алименты.
Улица, где жил отец, располагалась поблизости от одной из кольцевых станций метро. Это был престижный московский район.
Для своего визита я выбрал воскресный день, и обеденное время, рассудив, что именно так я смогу застать отца дома.
Я быстро нашёл улицу и дом.
Сердце моё колотилось то сильнее, то слабее. Я всё не решался войти.
Наконец, я подкараулил момент, когда в подъезд входил пожилой мужчина, и проник на лестничную площадку вслед за ним.
Поднялся на лифте. Тут уж моё сердце готово было вообще из груди выпрыгнуть. Я нажал на кнопку звонка.
За дверью послышались шаги.
Конечно, я думал о том, что отец может не узнать меня. Конечно, я много раз прокручивал в голове, как увижу его… как он увидит меня… может, он даже обнимет меня…
А я? Что я скажу? Спрошу, почему ты забыл про меня? Как ты мог? Плюну ему в лицо, повернусь, и уйду? Или брошусь ему на шею, разрыдаюсь, и всё прощу, ещё не долетев до его груди? Эх, папка. Знал бы ты…
Дверь открылась.
На пороге стояла женщина. Я сразу её узнал. Несомненно, это была именно та женщина, к которой ушёл отец. Моложе матери, ухоженней и… совсем иная, не похожая на мать…
