— О, Сара, не плачь. Иди сюда, — Уильям сгреб ее поникшее тело в свои объятия, и покачал головой. — Мне жаль. Правда. Я не считаю, что ты не права. Думаю, просто я никогда не видел такого твоего поведения, и это удивило меня, вот и все. Ты не должна ей позволять выводить себя. Я не знаю, было ли то, что она сделала нарочно или нет, но я точно знаю, что не хочу, чтобы ты позволила кому-то изменить себя. Ты самая милая, самая милосердная девушка, которую я знаю. Я не хочу, что бы ты стала тем, кем не являешься.
Саре удалось остановить поток слез, но ее тело содрогнулось, определенно она была потрясена до глубины души. Ей хотелось выпустить боевой клич и отправить Маргарет Торнтон в ад. В очередной раз этой девчонке удалось разрушить идеальный момент с Уиллом и их первые признания в придачу.
Через несколько минут и несколько глубоких вздохов Сара достаточно успокоилась, чтобы продолжить их путь на пикник. Она была благодарна сумеркам, за то, что ее красные глаза могут остаться незамеченными. Костер потрескивал, посылая танцующие искры в прохладный воздух. Люди выстроились в линии с обеих сторон столов с едой, стратегически располагая порции на тарелках, так чтобы попробовать всего понемногу.
Сара проголодалась и снова попыталась избавиться от зловещих воспоминаний о Маргарет и насладиться пикником. Пройдет целый год, до следующего пикника, и не смотря на стресс который она испытала недавно, она хотела попытаться насладится остатком вечера.
Они с Уильямом взяли себе тарелки и столовые приборы. Сара осмотрела скамейки и столы, заметив, что Мэтти и Томас уже развалились на одеялах и почти наверняка уже съели свою добавку. Они встали в очередь позади мамы Уильяма, и она быстро обняла Сару одной рукой.
— Привет, вам двоим. Наконец решили что-нибудь съесть? — хотя она этого и не сделала, Сара слышала, как она подмигнула, глядя на нее и Уильяма.
— Да, мэм, — ответил Уильям. Сара попыталась скрыть свою улыбку, когда Уилл попробовал спрятать яркий румянец на своих щеках. Катрин обожала Уильяма, а в сердце Уилла было место только для мамы, и Сара находила забавным то, что Катрин могла добродушно дразнить своего сына.
Они медленно продвигались к буфету, когда Вернон Торнтов, вдруг, возник прямо перед Катрин. Это было так резко, что она чуть было не врезалась в него и выронила свою тарелку.
— О, простите меня, мисс Катрин! — чрезмерно преувеличил Вернон. — Я подумал, что смогу быстро прокрасться сюда и урвать еще кусочек пирога с крыжовником. Это вы испекли пирог?
Катрин была так напугана посягательством, что она быстро отступила, упершись в тарелку Сары, почти опрокину содержимое ей на платье. Саре чувствовала отвращение. Конечно, он думал, что может просто вклинится в очередь, вместо того чтобы подождать как все остальные! Вся их семейка приводила ее в ярость!
Катрин быстро взглянула на него, а затем опустила взгляд на содержимое своей тарелки, которое каким-то образом осталось на месте. Она тихо прочистила горло и ответила.
— Да, это я испекла его.
Не придавая значения своему грубому поведению, Вернон взревел.
— Я так и подумал. Ты же знаешь, что я не могу пройти мимо твоего аппетитного пирога. Я просто не могу насытиться. Я подумал, что лучше украду еще один кусочек, прежде чем его не станет, — он улыбнулся Катрин такой самодовольной улыбкой.
Уильям должен был держать язык за зубами. Но, возможно, он заразился пылкостью от Сары, потому что тоже не смог удержаться.
— Мистер Торнтон. Полагаю, что вам не помешало бы извиниться. Вы чуть было не сбили этих двух дам с ног.
— Уильям, — прервала его Катрин. — Все нормально. Я в порядке.
Маленькие глазки Вернона впились в Уильяма, прежде чем его губы изогнулись в легкой усмешке.
— Вы правы, юноша, — он снова повернулся к Катрин и взял ее свободную руку в свои две. — Я надеюсь, вы сможете простить мое вторжение.
Катрин высвободила руку из его лап.
— Ну что вы, Мистер Торнтон. Ничего страшного.
Один уголок его губ изогнулся в кривоватой ухмылке, и он вернул свой взгляд к Уильяму и Саре.
— Наслаждайтесь пикником, — он развернулся и направился назад к ожидающей миссис Торнтон, которая наблюдала за этой сценой, со своего трона за пустым столом.
