Свинка была, как всегда, на огороде. Она сверлила в днище лодки отверстия.
На грядках с клубникой уже появились первые ягоды, а косточка апельсина так и не проросла. И тогда хозяйственный расчёт в душе Морской свинки взял верх над романтической натурой. Она решила пожертвовать лодкой и сделать из неё теплицу под апельсиновое дерево. А дырки она сверлила для того, чтобы солнечные лучи свободно проникали внутрь и согревали южное растение.
— Маскировка? — поинтересовался грач, усаживаясь на лодку. — Лучше чучело поставить. По-моему, Лёва подойдёт.
— Уже подошёл, — заметила свинка.
Лёва, действительно, появился на огороде, сгибаясь под тяжестью большого деревянного футляра с настенными часами. Он так спешил на выручку Валерьяну, что даже забыл снять заплечную сумку с парашютом.
— Слыхала про доктора? — спросил Лёва, присаживаясь на часы.
— Неважно выглядит, — грач сорвал с грядки клубнику и отправил в клюв. — Без ходиков, говорит, никуда не пойду. Буду, говорит, на острове сидеть.
— А чего он там делает?! — нахмурилась Морская свинка, наблюдая за истреблением клубники.
— Язык изучает, — Сажа склевал ещё одну ягоду.
Морская свинка вынула из уха серьгу и насадила ему на клюв.
— Ну и как мы, по-твоему, эти ходики на остров доставим? — спросила свинка у Лёвы.
Сажа попытался стащить серьгу, зацепив её за край своего ведёрка.
— Придётся — на лодке, — с сожалением ответил страус. — У меня гидросамолёт, как нарочно, сломался.
— А дырки видишь?! — Морская свинка пнула "теплицу" ногой. — Вон дырка! И вон! Везде дырки!
— Гу-гы-гу! — сказал Сажа и опрокинул ведро.
— Как он, по-твоему, выглядит? — свинка кивнула на грача.
— Неважно, — Лёва встал с футляра. — Сейчас главное — доктора спасти.
Взгляд Морской свинки упал на часы, и она вдруг воспрянула духом. Романтическая натура снова взяла в ней верх над хозяйственным расчётом.
— Есть! — воскликнула она. — Придумала! Круто! Ну, круто!
Вскоре спасательная экспедиция в составе Морской свинки и страуса Лёвы погрузилась в часовой футляр и отчалила от берега.
Плыть пришлось против течения. А единственным веслом для спасателей служил маятник. Поэтому свинка, как более опытный гребец, трудилась за двоих. Она быстро погружала маятник то справа, то слева от футляра и делала мощные гребки. Но течение было настолько сильным, что посередине реки часы практически остановились. И, вдобавок, сквозь щели футляра стала просачиваться вода. Хорошо, что свинка предусмотрительно захватила черпак.
— Лёва! — скомандовала свинка, налегая на маятник. — Вычерпывай воду!
— Всю?! — страус растерянно оглянулся.
Воды в реке было много. Но Лёва знал, что такое дисциплина. Он принялся черпать воду из реки и выливать себе под ноги. После чего футляр заметно осел.
Свинка попробовала измерить маятником глубину.
— Ну всё! — произнесла она упавшим голосом. — Ещё пара минут, и мы пойдём на дно!
— Зачем? — не понял страус.
— Рыбу кормить! — съязвила свинка. Из реки мигом вынырнула Макрель.
— Только чур — без дураков! — сказала она. — Я лампочки есть не буду!
А теперь сознайтесь: вас никогда не били черпаком по голове? Если говорить про Макрель, то это был не самый удачный день в её жизни. Переполненные часы дали сильный крен. Лёва выронил черпак, и тот угодил рыбе в голову.
— Глубоко! — вздохнула свинка, наблюдая за её погружением.
— Кто клянётся Гиппократу — у того штаны из мяты! — донеслась издалека удалая песня. — Гиппократовы штаны во все стороны равны!
Лёва поднял голову и заметил проплывавшую мимо корзину, в которой на листьях мяты возлежал доктор Валерьян.
Доктору надоело сидеть на острове. Тогда вместо ходулей он придумал сесть в корзину и отправиться навстречу опасности.
— Валерьян! — протирая глаза, воскликнул Лёва.
— Потому что Гиппократ — мисецинский препарат! — распевал Валерьян, вдыхая аромат целебных трав и жмурясь от удовольствия.
— Какой ещё Валерьян, Лёва?! — взревела Морская свинка. — Бросай сюда спасательный круг!
Задняя часть футляра или, выражаясь иначе, корма осела так глубоко, что свинка уже находилась по пояс в воде.
— Полундра! — она сорвала кольцо, висевшее у Лёвы на груди. Парашют за спиной страуса громко хлопнул и затрепетал на ветру.
