– Один?
– Да. И будьте добры, одолжите на минутку вашу лупу. Физиономия у него изумленно вытягивается. Но, наверное, вид у меня достаточно решительный, поскольку папаша выходит из своего летаргического состояния и, ни слова не говоря, протягивает требуемый инструмент.
Исследую снимок и не без труда устанавливаю номер машины. 446 СФ 69. Итак, «ДС» зарегистрирована в департаменте Роны. Это уже кое-что...
Благодарю старика, плачу за аспирин и, выйдя из аптеки, выбрасываю пакетик в первую же урну. Никогда не мог проглотить эту гадость, не заработав головной боли.
Возвращаюсь на почту – на сей раз в виде клиента. Мадемуазель на трудовом посту, очень благоразумная за своей конторкой, – ни дать ни взять прилежная школьница за партой.
– Ваша телеграмма пришла, – сдержанно произносит она, протягивая мне бланк.
Шеф – старикан лаконичный. «В ночь на восьмое никаких важных грузов не провозилось». Больше ни слова. Мну голубой листок и прошу соединить меня с полицейским управлением Гренобля.
Мне сообщают, что ребятки из прокуратуры прыгали вокруг трупа из Серва всю ночь, но так ничего и не раскопали. На всякий случай разослали его фото по всей округе. Представляю, какая тут сейчас суета.
– Моя маленькая девочка, – шепчу я своей прелестнице, – увы, я вынужден с тобой попрощаться. Надеюсь, мы скоро увидимся.
Услышав эту фатальную фразу, бедняжка аж вспотела.
– Осушите ваши слезы, прекрасная служащая почты, телеграфа и телефона, – утешаю я ее. – Я вернусь.
Последнее пожатие руки – и вот я уже мчусь в Лион.
Шеф автоинспекции, которого я, по счастью, застаю в префектуре, больше всего похож на картинку из учебника, иллюстрирующую вредное влияние алкоголя на печень. Он желт, как канарейка; шевелюра напоминает пучок сухой травы, а томный, задумчивый взгляд сквозь толстые очки говорит либо о хроническом недоедании, либо, наоборот, что он слишком плотно позавтракал.
Предлагаю ему интересующий меня вопрос. Он подтягивает люстриновые нарукавнички и погружается в свой регистр, который при первом взгляде я принял за крышу недостроенного дома. Через минуту он извещает меня, что черный «ситроен» модели «ДС», зарегистрированный под номером 446 СФ 69, принадлежит месье Андре Комперу, проживающему в Лионе на улице Филиппа Гонарда, дом двенадцать. Записываю и откланиваюсь.
Месье Андре Компер принимает меня в уютном кабинете. Большое окно создает впечатление, что ты паришь над набережной Сены. Я успел навести справки у соседей. По их словам, Компер – деловой человек, занимается экспортно-импортными операциями, специализируясь в основном на шелке, как и положено добропорядочному лионцу.
Он брюнет, на вид – лет сорока. Высок, хорошо сложен. Улыбчив. Впечатление несколько портят сальный взгляд и синие мешки под глазами.
– В чем дело, господин комиссар? – интересуется месье, ознакомившись с моим удостоверением.
– У вас есть машина, не так ли?
– А, – оживляется он, – у вас есть новости о моей «ДС»? Не знаю, как чувствовали бы себя на моем месте вы, но я, находясь на своем, чувствую себя трижды одураченным.
– Расскажите мне о ней, – прошу я после минуты молчания.
– О ком? – удивляется он.
– О вашей машине. Черном «ситроене» с номером четыреста сорок шесть эс-эф шестьдесят девять.
– А разве ее не нашли?
Я чувствую себя мальчишкой, которого нехорошие дяди ссаживают с уцелевшего во время потопа обломка прямо посреди океана.
– А вы ее что, потеряли?
Мой собеседник изумленно раскрывает пасть, демонстрируя крупноформатные зубы.
– Объяснитесь, наконец, комиссар, – требует он, внезапно обозлившись. – Я полагаю, вы пришли, чтобы сообщить, что моя машина найдена. О ее пропаже я сообщил г комиссариат достаточно давно.
– Не думаю, что ее нашли, – замечаю я, – к тому же понятия не имел, что ее у вас украли.
– Но поскольку...
– Знаю, знаю – вы подали заявление. Но полиция занимается не только кражей автомобилей, есть вещи и поважнее. Я считаю, господин Компер, что ваша несчастная «ДС» участвовала в более чем сомнительных операциях.
– Что вы такое говорите? – взвивается он. Добропорядочные французы все таковы. Стоит чему угодно вторгнуться в их жизнь с черного хода и нарушить привычный комфорт – и они уже готовы призвать всю Вселенную для охраны собственной неповторимой личности. Пока он не в курсе, этот Компер, – может, нет смысла рассказывать ему мою страшную историю, а?
