Тем не менее, сегодняшнее координационное совещание не вписывалось в заведенные правила, и на нем присутствовали начальники всех отделов. Совещание понадобилось Рою и Хэнку для обсуждения вопросов общего руководства компанией, но понимание необходимости не делало его менее скучным для Андрея. В таких случаях все, что требовалось от него, это короткий отчет о текущих работах, проводимых в лабораториях, не вдаваясь в технические подробности. Акцент совещания отводился графику работ, возможным проблемам и задержкам. Всегда возникали вопросы со стороны Роя, реже от коллег из других отделов, но все они опять же носили лишь координационный характер. Обсуждение научных проблем на этом собрании не подразумевалось. Формально председателем совещания считался Рой, видимо в дань его тщеславию, но фактически проводил его Хэнк. Подобное положение вещей устраивало всех, даже Роя, но не стоило полагаться на его кажущуюся вялость и апатичность. Он четко следил за обсуждаемыми вопросами и не пропускал ни малейших деталей, если они хоть как–то касались научных исследований. Дальнейшее зависело от его настроения, но все–таки он пытался не пускаться в длинные обсуждения прямо на совещании.
— На сегодня все, если ни у кого больше нет вопросов, — Хэнк обвел взглядом окружающих, потом посмотрел на часы и довольно улыбнулся. — Всем большое спасибо. Сегодня мы успели закончить даже раньше времени.
— Да, всем спасибо, — эхом повторил Рой. — Андрей, ты не мог бы задержаться, у меня к тебе есть пара вопросов.
Похоже, настроение у него сегодня прекрасное. Андрей дождался, пока все вышли из кабинета и пересел ближе к Рою.
Андрей курировал лаборатории старого корпуса лет восемь, у него сложились стабильные отношения с Роем, некоторые даже завидовали ему. Рой практически никогда не давал волю своим эмоциям в отношении Андрея. Во всяком случае, по меркам Роя, и уж точно на много реже. Многим, включая Андрея, причина подобного исключения не давала покоя, но оставалась неизвестна. А объяснялась причина очень просто: разницей в их физических размерах. Разница в росте, комплекции, манере поведения и даже тембре голоса была настолько велика, что Рой, не отдавая себе в этом отчета, на подсознательном уровне, не мог набрасываться на Андрея всей своей мощью, как на других сотрудников. Не то чтобы он смущался, но чувствовал себя странно. Возникала необъяснимая ассоциация, что он набрасывается, чуть ли не на ребенка. Рой не считал Андрея маленьким, слабеньким, не относился к нему с жалостью или сочувствием. Отнюдь. Он считал Андрея толковым специалистом, способным отвечать за себя и осуществлять руководство людьми. В противном случае он просто не доверил бы ему ни работы, ни кураторство. Тем не менее, разница в физических параметрах, как ни удивительно, оказывала давление именно на Роя. В общем, он и сам толком не мог этого понять.
— Андрей, я так понял, у тебя есть отставание по двум темам. Через неделю твои ребята должны закончить полугодовой отчет, тогда и поговорим подробно, в чем там проблемы. Я почему тебя попросил задержаться, одна из этих работ поручена Моррису. Он у нас не слишком давно, поэтому я и хотел спросить твое мнение о нем. Ты как думаешь, это какие–то объективные проблемы или связано с самим Моррисом, его квалификацией, способностью работать независимо, чем–то еще? Ты его должен уже хорошо знать.
— Хм. Довольно сложный вопрос, — Андрей на время замялся, обдумывая ответ. — Нет, я не имею в виду в негативном смысле. Я думаю, как сформулировать.
— Андрей! Да формулируй как есть! До сих пор у тебя не было с ним проблем, справлялся с работой, толковый, ретивый, даже слишком. Правильно?
Рой усмехнулся и продолжил, не дождавшись ответа.
— А сейчас, ты говоришь, будет отставание.
— Хм. Я думаю, в целом, с ним все в порядке. Работает он много. Он, кстати, сам мне сказал, увлекся, потерял время, но сейчас пытается все наверстать. Нет, он очень толковый парень, работоспособный. Понимаешь, мы поставили ему научную задачу и он по молодости иногда распыляется. Я не думаю, что есть проблемы с его квалификацией. У него очень хорошая голова. Ты же помнишь, он уже успел предложить изменить ход экспериментов, добавить новые и очень многообещающие условия их проведения.
