— А… это ты, вертихвостка!
— Почему вы меня оскорбляете?
— Первое мое впечатление о тебе было правильным. Сразу было видно, что ты не приучена к труду, — вытерла пыльные руки о фартук Клавдия Михайловна.
— Это не повод оскорблять меня.
— Ты еще не знаешь, как я оскорбляю! Я вот что тебе скажу, никакую практику я тебе не зачту! Почему ты не вышла на работу?!
— Я и пришла к вам, Клавдия Михайловна, чтобы объяснить сложившуюся ситуацию, — занервничала Марта.
— Объяснять, что ты — лодырь, мне не надо, это и так понятно! — рявкнула Клавдия Михайловна, сморщившись и разгоняя рукой дым от сигареты. — Да еще и дымишь, как паровоз!
— У меня убили мужа, — вставила Марта и сама испугалась, так как ее слова прозвучали очень зловеще в пустом цеху.
Клавдия Михайловна так и села… рядом с Мартой прямо на стол.
— Как это убили?!
— Обычно. Из огнестрельного оружия, — ответила Марта и затянулась.
Бригадир моргала накрашенными в синий цвет веками.
— Ты так говоришь, Марта, словно это обычное дело, чтобы человека убивали из огнестрельного оружия… Скажи честно, а ты это не выдумала, чтобы не ходить на практику? Я уже здесь за много лет шефства над твоим институтом столько неправдоподобных историй наслушалась!
Марта возмущенно выпустила струю сигаретного дыма в сторону Клавдии Михайловны.
— Да вы что, с ума сошли со своей практикой?! Кто же такие вещи будет говорить даже в шутку?! Вы еще скажите, что я сама заказала своего мужа только для того, чтобы откосить от практики!
— Ладно, ладно, дочка, успокойся. Может, чем надо помочь? Девочки из моей бригады всегда помогут.
— Нет, спасибо, — растрогалась Марта, стараясь не смотреть на бригадира, чтобы не расплакаться. — Теперь мне придется работать на месте мужа, поэтому я перевожусь в институте на вечернее отделение и больше посещать вашу практику не буду. Мне в ректорате идут навстречу, так как я, между прочим, хорошо учусь! — тряхнула головой Марта.
— Конечно, конечно… дай закурить, — попросила Клавдия Михайловна.
Марта исполнила ее просьбу. Бригадирша глубоко затянулась и сказала:
— Вот, значит, как в жизни получается… Многие мои девочки мечтают выйти замуж за богатого и больше не работать. А богатого-то мужа могут убить в любой момент, и останешься опять у разбитого корыта. Хорошо, если есть голова на плечах да профессией какой-нибудь владеешь. Учиться надо, правильно говорил Ленин! — На такой патетической ноте бригадир и закончила свое выступление.
Клавдия Михайловна, видимо вспомнив о том, что руки у Марты приделаны к туловищу не тем концом, с опаской покосилась на молчаливую, поникшую фигуру на стуле и спросила:
— Значит, теперь вынуждена пойти на работу? А что ты умеешь делать-то?
— Я буду директором акционерного общества «Вечный покой».
— Красивое название… Чем будешь заниматься?
— Распределять землю на кладбище и организовывать похороны, — менее воодушевленно ответила Марта.
Клавдия Михайловна закашлялась сигаретным дымом.
— Шутишь?! Ты будешь директором кладбища?!
— Получается, что да…
— Зачем тебе это надо?! Чтобы такая молодая девушка занималась таким делом!
— Дело как дело! — тряхнула темной челкой Марта, думая о том, что все люди, которые узнают о предстоящем роде ее деятельности, почему-то активно уговаривают ее не заниматься этим.
— Может, лучше придешь к нам на фабрику? Я даже закрою глаза на то, что ты ни черта делать не умеешь! Со временем научишься.
Теперь уже пришла очередь закашляться Марте.
— Нет уж… фабрики мне вашей хватило в первый и последний для меня день практики!
— Бедная ты моя, как же ты будешь жить и работать? — сочувственно покачала головой бригадирша.
— Как-нибудь…
— Ну да… с божьей помощью… Жалко твоего мужа, конечно. Такой красивый молодой человек, правда, несколько чудаковатый, то есть придурковатый, тьфу! О покойниках плохо не говорят. — Клавдия Михайловна перекрестилась левой рукой, потому что правой рукой она держала сигарету.
Марта удивленно подняла на нее большие синие глаза, для нее явилось откровением, что Клавдия Михайловна знала Диму.
— Вы знали Диму? — спросила она.
— Не знала, конечно, просто видела один раз…
