Подари себе рай (Действо 1) - страница 20

Шрифт
Интервал

стр.

Общежитие располагалось в добротном каменном доме: высокие потолки, большие окна, по обеим сторонам длинных коридоров отдельные просторные комнаты.

- Иттить туда нечего, у Хрущевых никого нету, - нелюбезно отрубила дежурная комендантша на первом этаже.

- А записку можно оставить? - раздосадованный Иван недовольно смотрел на миловидную женщину со строгими, слегка раскосыми глазами. Поправив красную косынку и одернув гимнастерку под новеньким командирским ремнем, она тем же тоном завершила недолгий диалог:

- Здесь вам не почта, молодой человек. Жильцов сотни, посетителей тыщи, а я, между прочим, одна.

"Ну и цербер! - в сердцах возмутился про себя Иван. - Не завидую я ее мужу".

Он вышел на улицу и остановился в раздумье. Хотелось поделиться новостью с друзьями. Но Сергей был в отъезде. "Польша! - радостно шепнул он на ухо Ивану при прощании. - Горячая стажировочка". И приложил палец к губам - молчок. Никита наверняка в своей академии. Тут и недалеко совсем до Ново-Басманной рукой подать. Но он на занятиях, а это святое. Он даже не мог с них удрать, когда однажды Нина возвращалась из какой-то деловой поездки, пришлось ее встречать Сергею. Интересно, сколько сейчас времени? Он заглянул в ближайшую часовую мастерскую. "Времени? - переспросил его старый мастер, сдвинув на лоб увеличительное стекло. - Его, видите ли, интересует, сколько сейчас времени. Пожалуйста, молодой человек. Сейчас ровно половина двенадцатого. Между прочим, такому серьезному молодому человеку в самый раз обзавестись часами. Представьте, следующий раз вам позарез нужно будет выяснить, который час. А Гершензона - извините, Гершензон - это я - не окажется под руками. Очень даже просто. А я могу вам предложить по очень даже сходной цене "Мозер". И "Буре" могу предложить. Что - нету денег? Так приходите на здоровье, когда будут".

- Поеду в типографию, - решил Иван. - К двум часам должен быть готов очередной номер. Мой последний. Подпишу его к печати - и здравствуй, училище, здравствуй, молодняк, здравствуй, завтра...

Мехлис что-то быстро писал, стоя, склонившись над столом. Никита, войдя в кабинет главного редактора "Правды", остановился у порога. Оторвав на мгновение взгляд от заваленного бумагами стола, Мехлис метнул взгляд на пришедшего и, продолжая писать, резко сказал:

- Мне говорили, что вы такой боевой, бойкий товарищ. Не похоже. Робко жметесь у двери. Проходите, проходите и садитесь. У меня к вам дело. Я сейчас последнюю правку внесу в завтрашнюю передовицу и...

Он еще какое-то время продолжал писать, потом крикнул секретаря, передал ему испещренные поправками гранки, сел, вцепился в Никиту немигающим взглядом:

- Вас, говорят, неделю в Москве не было.

- Да, товарищ Мехлис, по поручению партячейки академии я и еще один товарищ ездили в колхоз имени Сталина для вручения сельхозинвентаря.

- Далеконько ваши подшефные, - заметил Мехлис. - Самарская область. А что за товарищ, с которым вы были в поездке?

- Саша Здобнов, уралец, хороший партиец, верный.

- Как это легко вы разбрасываетесь положительными эпитетами, - криво усмехнулся правдист, делая какие-то пометки в своем блокноте. - Хороший, верный! На нашей излишней доверчивости все эти троцкисты, Бухарины, Зиновьевы, Рыковы нас и ловят. Вражья стая!

Он замолчал, опять стал что-то писать. Молчал и Никита. "Не зря говорят про Мехлиса, что он непримиримый секущий бич Политбюро, - думал он. - А с Сашкой я хоть и не съел пуд соли вместе, но в его стойкость верю... А там - кто его знает. Может, я и впрямь слишком легковерный".

- Ну и что вы увидели в деревне? Убедились воочию в победной поступи коллективизации?

- С мироедами покончено, собственность обоб... обоб... ществлена, запинаясь, ответил Никита словами газетных реляций.

- Чего вы недоговариваете? - вкрадчиво вопросил Мехлис. - Давайте всю правду начистоту.

- Голод, товарищ Мехлис. Мы в Промакадемии от села далеко. А тут среди селян сами пожили несколько дней, сами хлебнули глоток лиха. Они, что молодой, что старый, от голода еле ноги передвигали. Мы им машины-комбайны, сеялки, а они - "Дайте, родимые, хлебушка".


стр.

Похожие книги