В Средней Азии гражданская война началась именно в Таджикистане — республике с наименьшим количеством орошаемой земли на одного жителя из всех среднеазиатских государств. Показательно, что другой конфликтной зоной Средней Азии является Ферганская долина (здесь уже произошли погромы турок-месхетинцев, ошская резня, выступления фундаменталистов), где наиболее высокая плотность населения в регионе.
Не менее остро стоит «земельный вопрос» и на Северном Кавказе. Легко объяснимо, почему власти двух горных республик (Северной Осетии и Ингушетии) с таким упорством спорят о территориальной принадлежности Пригородного района. Равнинный, земледельческий Пригородный район был основной житницей для потерявших его ингушей, и является одной из наиболее плодородных зон в приобретшей его Северной Осетии. Периодические заявления съездов балкарского народа о создании самостоятельной Балкарской Республики вызывают возражение у кабардинцев лишь по одному пункту — включению в новое образование предгорных пригодных для земледелия территорий. В Дагестане же наиболее остры противоречия между горными и равнинными народами. Массовое переселение горцев на плодородные равнинные земли является главной причиной территориальных споров.
Итак, и Средняя Азия, и Северный Кавказ обладают целым рядом специфических факторов, предопределяющих высокую вероятность возникновения здесь этнических и социальных конфликтов. Поэтому неудивительно, что как только, с началом перестройки, власть Центра ослабла, многие из скрытых доселе противоречий перешли в открытую стадию. Поскольку же все коренные народы этих регионов мусульмане (единственное исключение — исповедующие православие осетины), то неудивительно, что по мере нарастания кризиса противоборствующие стороны всё чаще начали апеллировать к исламу, надеясь с помощью религии предков разрешить накопившиеся противоречия.
Глава 2
Угроза исламского радикализма в СНГ: миф или реальность?
Практически во всех аналитических статьях, посвящённых региональным войнам в мусульманских регионах бывшего СССР, упоминаются так называемые «ваххабиты». Совокупный образ в СМИ сторонников этого течения в исламе: заросшие бородами мусульманские фанатики, которые без колебаний отрезают головы своим секуляризированным соплеменникам, беспощадно уничтожают российских солдат, берут в заложники журналистов и иностранцев.
Ваххабиты — последователи религиозно-политического учения в суннитском исламе, возникшего в Аравии в середине XVIII в. на основе учения Мухамеда ибн Абд аль-Ваххаба, проповедывавшего строжайшее соблюдение принципа единобожия, отказ от поклонения святым местам, очищение ислама от поздних наслоений и нововведений. Ваххабизм близок к официальной идеологии Саудовской Аравии.
В СССР о «ваххабитах» заговорили впервые в начале 90-х во время гражданской войны в Таджикистане. Противники таджикской оппозиции уверяли, что они борются не с настоящими мусульманами, а с «ваххабитами». Причём этот термин использовали даже некоторые религиозные деятели. Так, например, в беседе с автором имам-хатиб (настоятель) кулябской соборной мечети Хайдар Шарифзода заявил, что считает Акбара Тураджонзоду «ваххабитом»>{1}. Сторонники оппозиции, получили у населения республики даже устойчивое прозвище — «вовчики» (от слова «ваххабит»), их же противников называли «юрчиками».
Действительно, исламская оппозиция в Таджикистане использовала некоторые элементы «ваххабитской» идеологии. Они призывали отказаться от пышных свадеб и похорон. «Эти обычаи утвердились в республике уже в советские годы, на свои похороны таджик должен пригласить сотни людей. Подобные обряды разоряют и без того бедное население Таджикистана!» — объяснял тогда свою позицию автору этих строк тогдашний казикалон (глава мусульман Таджикистана) хаджи Акбар Тураджонзода>{2}. Вообще, в то время Акбар Тураджонзода сделал немало заявлений, дававшим его противникам формальный повод зачислить таджикскую оппозицию в «ваххабиты». Акбар Туражонзода не скрывал, что на его мировоззрение большое влияние оказали «братья-мусульмане» и считал их прекрасными философами. «По моему убеждению, фундаментализм — это не экстремизм, не религиозная нетерпимость. Думаю, что каждый религиозный человек должен быть немного фундаменталистом, если понимать под фундаментализмом то, что человек придерживается истинной веры» — говорил в те годы Тураджонзода
