Начало научному исследованию озера — его географии, геологии и истории, животного и растительного мира положил выдающийся русский географ и путешественник П. П. Семенов-Тян-Шанский, который побывал здесь в 1856–1857 годах. Прочная основа для картографии озера была положена капитаном генерального штаба А. Ф. Голубевым, производившим в 1859 г. в Иссык-Кульской котловине астрономические съемки.
В 1869–1870 годах на его берегах побывал известный русский художник В. В. Верещагин. Здесь он написал шесть небольших этюдов, замечательно точно воспроизводящих своеобразную природу Прииссыккулья; особенно удался ему неповторимый бирюзовый цвет озерной воды. Этюды эти сохранились и в настоящее время экспонируются в Государственной Третьяковской галерее.
В 1888 году на берегу Иссык-Куля умер великий русский путешественник Н. М. Пржевальский. Здесь, в горах Тянь-Шаня, на пороге пятого путешествия в Тибет, перестало биться сердце первооткрывателя нехоженых областей…
«Осман» подходил к берегу почти в полной темноте. Луна зашла совсем, небо покрыли тучи, в редких разрывах которых едва мерцал десяток звезд. Такими же редкими и тусклыми показались мне наши современные знания о сотнях поколений людей, живших на Иссык-Куле или прошедших по его берегам.
Чтобы эти тучи рассеялись и небо засияло яркими и частыми звездами точных исторических сведений, на помощь истории должна прийти археология…
БЕСПРИСТРАСТНЫЕ СВИДЕТЕЛИ
Письменную историю народов мы узнаем из летописей. Летописи создают летописцы — люди. Но люди не всегда беспристрастны к историческим событиям, так как нередко привносят субъективное отношение к оценке исторических фактов.
Но как же можно установить объективный ход давно минувших исторических событий? Для этого нужны беспристрастные свидетели этих событий. И такие свидетели есть — это археологические памятники, остатки жизни и деятельности человека давно минувших эпох: кости людей и животных, захоронения, жилища и другие сооружения, домашняя утварь, орудия труда, предметы культа и искусства, оружие, монеты и, наконец, даже отбросы пищи, зола и угли очагов. Сотни и тысячи лет хранили они молчание, пока ими не занялись ученые и не заставили их заговорить. И они заговорили очень громко…
Отрасль исторической науки, изучающая дописьменную и раннеписьменную историю по остаткам жизни и деятельности человека, умеющая заставить говорить вещественные остатки, называется археологией. Археологические памятники не только уточняют письменные исторические свидетельства. Они дополняют их, восстанавливают обширные пробелы истории. С помощью вещественных остатков мы можем достаточно ясно представить себе человека любой эпохи, его внутренний мир и даже восстановить его физический облик: по останкам — костям черепа и скелета — антропологи теперь восстанавливают тип человека с большой точностью.
Во всех письменных источниках об Иссык-Куле почти отсутствует описание внешнего облика людей, населявших Иссык-Кульскую котловину в древности. Ничего не говорится об их быте, ремеслах, повседневной жизни, их жилищах, городах, которые они строили и населяли. Мы можем лишь частично представить себе людей, косвенно связанных с Иссык-Кульской котловиной, — путешественников, историков, географов. Но ведь это все иноземцы. А нас интересуют именно иссыккульцы. Познакомиться с ними можно по вещественным остаткам, сохранившимся на земле, в земле и под водой.
Археологическими памятниками Иссык-Куля впервые заинтересовался в начале XIX века китайский путешественник Сюй Сун. Некий китайский генерал Дэ Йо рассказал ему, что во время своего путешествия видел в 1805 году где-то на побережье Иссык-Куля каменные изваяния людей. В каком именно месте он их видел, почтенный генерал по старости и слабой памяти вспомнить никак не мог.
Сюй Сун предпринял путешествие на Иссык-Куль, но, несмотря на тщательные и неоднократные поиски, так и не нашел каменных истуканов, виденных генералом. Однако на северо-восточном побережье озера он обнаружил развалины древнего города и каменную статую, лежащую в траве. Статуя изображала человека, опоясанного мечом. Правой рукой человек держался за меч, а левую приложил ко лбу. Камень был сильно попорчен от времени, и потому Сюй Сун не смог определить, к какой эпохе относится изваяние.
