На Землю тысячами зорких глаз смотрели звезды. Смотрели молча и беспристрастно, не вмешиваясь в поток земной суеты и проблем. Они накапливали мудрость миллионами лет. И знали, что между всеми событиями и явлениями, которые происходят в этой жизни, существует четкая взаимосвязь.
Пять самых ярких звезд созвездия Кассиопея, не мигая, разглядывали заиндевевшую от мороза яхту, на белом борту которой золотым отсветом полыхали латунные буквы — «Кассиопея». Полная луна щедро расплескивала свой сиреневый свет по снежному покрывалу, на котором, как на гигантском экране, звезды могли видеть много такого, что недоступно глазу человека. Их таинственный свет легко проникал в самую суть любых проблем.
Яхта с таким знакомым названием «Кассиопея» стояла на берегу, уткнувшись килем в стальной кильблок. Деревянный корпус ее был заботливо укрыт брезентом. И только высокая мачта с распростертыми в стороны краспицами, издали походившая на металлический крест, невольно тянулась вверх к далекому созвездию. «Кассиопея» дремала и видела во сне белые летние ночи… Созерцать чужие сны весьма интересно. И звездам было не избежать соблазна. Их таинственный свет проникал даже в чужие сны.
Чаще всего яхте грезились острова. Отвесные скалы возносили к солнцу ровные, как свечки, сосны. Стоило по восковым их кронам пробежаться резвому ветерку, как деревья разом оживали, начинали взволнованно перешептываться и раскачивать на своих плечах бездонное небо. В такие минуты у «Кассиопеи» от блаженства нежно посвистывали ванты.
Зима листала страницы календаря. Декабрь, январь, февраль. Дни становились длиннее, и звездам теперь все чаще приходилось прятаться за яркую завесу дневного света. Таким образом, волей — неволей они теперь являлись невидимыми свидетелями всего того, что творилось в мире.
Незаметно пролетел апрель. И вот уже снова глинистый берег яхт-клуба бороздили тяжелые краны, ставя суда на воду. Первой подхватили красавицу «Кристу». Потом — «Данаю». Еле-еле удалось сдвинуть с кильблока тяжелого «Ермака». Над «Белой лошадью» богатырь «Ивановец» бился так долго, что по корпусу «Кассиопеи» пробежала нетерпеливая дрожь. Но вот, наконец, и над ней зависла стрела крана. Натужно взревел мотор, и она ощутила полную невесомость. Закачалась, как в колыбели, и коснулась воды. А когда ее хозяин, наконец, поднял паруса, она вся ожила, зашевелилась, наполнилась свежим ветром. Возбужденно засверкал глазами вышитый шелком на гроте красивый женский лик. Взгляд женщины на парусе устремился в открытое озеро. Однако хозяин направил яхту совсем в другую сторону. К полудню яхта подошла к какому-то большому дымному городу. Здесь «Кассиопею» раздражало все: и вой троллейбусов, и лязганье порта, и чечетка проходящих мимо поездов. На пристани было настоящее столпотворение. Заморские гостьи форсили разноцветными парусами. Между ними по-хозяйски смело гарцевали «Ассоли». Женщина на парусе смотрела на все с явным беспокойством. Яхте хотелось вырваться из этой толчеи на свободный ветер да бежать галсами навстречу солнцу. Но хозяин что-то медлил, кого-то ждал. Вот к трапу подошла какая-то девушка. Она была вся в белом: белые кроссовки, белая панамка, белый мягкий спортивный костюм. И даже голос у нее был каким-то мелодичным, очень похожим на шум разбегающихся за кормой волн. Сначала Кассиопея смотрела на девушку спокойно. Вот за девушкой на борт быстро поднялись трое незнакомых мужчин. Они говорили на каком-то непривычном для ее слуха языке. Девушка переводила их речь хозяину. Он что-то растерянно кивал и не отводил от незнакомки своего восхищенного взгляда. Девушка и правда была очень красивой. Коса, как перезревший пшеничный колос, тяжело спадала на упругую грудь. Когда она улыбалась, на обеих щеках появлялись озорные ямочки. Лучистые серые глаза были настолько чистыми и прозрачными, что в них отражались облака. А гости тем временем спустились в кают-компанию, стали расстегивать рюкзаки. Хозяин яхты хотел зарифить грот, но в нем что-то заклинило. Он явно нервничал. Кассиопея с удивлением наблюдала за ним. Время от времени в ее больших глазах вспыхивали раздраженные огоньки. Вот хозяин подошел к девушке и улыбнулся ей. А сумерки тем временем уже теснили горизонт, окутывая озеро ночным холодом. Девушка поежилась. Хозяин тут же накинул ей на плечи свою куртку.
