— К своей работе, мисс Хьюстон, вы приступите завтра. Сейчас вам надо отдохнуть, устроиться, распаковать вещи. — Он снова закурил, сизое облако окутало его лицо. — Агнес проводит вас в вашу комнату, а потом займется детьми и проследит, чтобы они вовремя легли спать. Обычно они ложатся в половине восьмого.
— Но я могу заняться ими прямо сейчас…
— Нет, нет. — Эндрю нетерпеливо махнул рукой, давая понять, что в данный момент в этом нет необходимости. — Займетесь ими завтра с утра.
Кара восприняла эту фразу как окончание разговора и встала. К ее удивлению, мистер Кэмпбел тоже поднялся со своего места и направился к двери. Робби потопал за ними.
Агнес вышла из кухни, и Эндрю окликнул ее:
— Агнес, покажи, пожалуйста, мисс Хьюстон ее комнату, а Робби пусть побудет немного со мной. Мисс Хьюстон, я буду ждать вас в столовой в восемь часов. Мы с вами поужинаем после того, как мальчики лягут спать.
Комната оказалась значительно больше тех, в которых Каре довелось жить последние четыре года. Да и обстановка в ней была значительно лучше, чем девушка ожидала.
— О, какая красивая комната! — воскликнула Кара. Она подошла к окну и посмотрела на дорогу, по которой они ехали с Тэмом. — И вид отсюда приятный.
— Неплохой, — согласилась с ней Агнес и затем спросила: — Вы ведь подруга мисс Мойры, я слышала?
— Да, — подтвердила Кара. — Мы дружим с ней со школы. Вы знаете ее?
— О да! Время от времени она сюда приезжает, и тогда весь дом ходит ходуном!
Кара засмеялась, вспомнив свою подругу. Мойра могла быть настоящим фейерверком. Вероятно, ее живой характер пришелся по вкусу Агнес.
— Мойра совсем не похожа на своего брата, — заметила Кара.
— Это точно. — Агнес покачала головой. — Они совершенно разные. Покойный мистер Кэмпбел называл их лед и пламя. Но мисс Мойра и мистер Эндрю очень любят друг друга.
— У них разные матери. Это все объясняет.
— Возможно, так оно и есть. Я никогда не видела первую миссис Кэмпбел, мать мистера Эндрю. Когда я приехала сюда, здесь уже жила вторая миссис Кэмпбел, а мисс Мойра была еще совсем малышкой. — Агнес посмотрела на раскрытый чемодан Кары, лежащий у кровати. — Что ж, оставлю вас одну. Разбирайте вещи, а я пойду займусь своими делами. Вон там — ванная комната, а это — дверь в детскую. Ключи в первом ящике тумбочки.
— Спасибо. — Кара с удовольствием потянулась. — Можно мне теперь принять ванну?
— Разумеется. — Агнес улыбнулась. — Горячая вода сейчас есть. Путешествовать в английских поездах одно мучение. Столько грязи!
Хотя мистер Кэмпбел настаивал на том, чтобы Кара только со следующего утра приступила к своим обязанностям, она уже вечером в день приезда помогла Агнес искупать и уложить детей. Робби послушно отправился спать, так как очень устал. Дугал же сделал все возможное, чтобы оттянуть этот неприятный момент. Но, как бы то ни было, в половине восьмого мальчики уже мирно спали в своих кроватках.
Спускаясь со второго этажа в гостиную, Кара задержалась на лестничном пролете и взглянула в окно. Потрясающий вид! Неожиданно она заметила на дороге мужскую фигуру. Человек направлялся к шоссе. Затем вдруг остановился и похлопал руками по карманам — видимо, что-то искал. Он уже собрался повернуть к дому, но вдруг с удовлетворенным видом кивнул — похоже, пропажа все-таки нашлась. Прежде чем мужчина отвернулся, Кара успела заметить и улыбку на мальчишеском лице, и веселый блеск голубых глаз. «Ему бы очень пошла шотландская юбка», — подумала девушка. Неожиданно ей показалось, что она уже встречала этого человека. Но, еще раз окинув его взглядом, Кара пришла к выводу, что все-таки видит его впервые. Возможно, рыжими волосами и гибкой фигурой он напомнил ей Мойру.
Не зная, что лучше надеть к ужину, Кара решила проконсультироваться по этому поводу с Агнес.
— Мистер Кэмпбел не модник, — сообщила ей экономка. — Если вы наденете вечернее платье, он не сможет есть, а будет только смотреть на вас.
Выбрав светло-розовое хлопчатобумажное платье и получив одобрение Агнес, девушка спустилась в столовую. Эндрю с задумчивым видом стоял у окна. Увидев Кару, он подошел к столу и отодвинул стул, предложив, таким образом, ей присесть. При этом он не проронил ни слова, а его лицо продолжало хранить бесстрастное выражение. Дружелюбная улыбка Кары и ее приветствие остались без внимания.
