Роман повернулся лицом к ковру крон. Отсюда прекрасно виднелись обе прогалины: и с их челноком по центру, и та, в середине которой чернел его обугленный брат-близнец. Сине-зелёная «хвоя» сплошным ковром бургилась прямиком в горизонт, а правее плавно поднимались скалы. Лишь изредка виднелись каверны разрывов, да и то небольшие.
Тот подъём не сразу бросился в глаза. Он притулился у подножья скал и выглядел как бы их продолжением, поросшим местными деревьями. Только вот приглядевшись, Роман понял, что это не так.
— Что? — обернулся Буров, когда командир постучал ему по скафандру.
— Видишь?..
Истукан увидел сразу. И понял, что имел в виду Роман — тоже сразу. Они переглянулись.
— Неудивительно, что мы не разглядели. Как влитой ведь…
Около скалистого подножья виднелся образованный вздымавшейся хвоей холм, формой очень напоминавший те, что были под челноками.
— Думаешь, зарос уже? — спросил Буров.
— Почему нет? Времени прошло немало.
— А модули почему тогда не заросли?
— Шут его знает, Тимофей Тимофеевич.
— Но проверить стоит, да, согласен.
Едва Буров с Романом вывернули из-за угла, Иван двинулся им навстречу. «Оса» командира приняла его целеуказатель — не размахивать руками Ивана научил Бёрд…
Целей была пара. Во-первых, выяснилось, что таких холмов, поросших деревьями, уже два. Ещё один виднелся дальше, в противоположной стороне, но тоже близко к горной гряде, тянущейся на север. Если первый они по большому счёту проморгали, то чтобы увидеть этот, нужно действительно потрудиться.
Вторая цель была ещё интересней. Вдалеке, километрах в сорока от колонии, виднелась маленькая прогалина. Либо же очень большая каверна, что даже скорее всего. Как-то приютилась она, затесалась, что космопроходцы, когда осматривались с «телячьего языка», упустили её.
— Не всё так плохо… — констатировал командир и вкратце объяснил всё Бурову.
— Глядишь, не придётся ни за каким Словом лезть. Представляю какая это «радость» для психосервера — рыться в башке теолога.
— Одно другому не мешает. Хотя, — Роман нажал на интерпанель входного шлюза, — если есть возможность не совать руку в анус…
— Именно.
* * *
Трипольский, блёклое подобие прежнего деятельного выскочки, ждал его у лаборатории, как и договорились. Глаза Фарадея раскраснелись — он снова плакал. И Роман понимал его как никто. Последние сутки ему тоже хотелось выть. Противоречия рвали ум сворой бешеных собак, но он не подавал вида. Чего теперь. Верный выбор сделан — «человек» Макленнора убит.
Или всё же убит Майкл Бёрд?..
— Удивительно.
— Что? — Роман встал рядом и заглянул внутрь изолированной лаборатории, на лежащее на столе тело.
— Сколько лжи вокруг. Уверенности не может быть ни в чём. Решительно ни в чём. Порой чудится, — хихикнул Фарадей, — что весь мир наш — ложь. Долбаный квантовый суп.
Роман хотел спросить «а разве когда-то было иначе?», но промолчал. Пусть говорит. Ему надо.
— Сначала нас долго убеждали, что он есть, — продолжал Трипольский. — Трындели отовсюду. Потом — что нет. Затем я сам докопался, как мне казалось, до истины. Я видел чертежи и схемы, которых не видел никто. Они давали такую надежду! Удивительно просто… Квантовый мозг, устойчивая схема, где решена проблема охлаждения кубитов. Но вот загвоздка: всё это в голове «Осы», а не идеального с точки зрения физиологии андроида. Он, — Фарадей кивнул на тело, — не имеет отношения к тем чертежам.
— Уверен?
— Как сказал бы мистер Макленнор: «я уверен только в том, что мой кот знает побольше двух третей земного населения».
— Твой мистер Макленнор хорошо бы с Санычем поладил. Тот тоже порой доносит мысль через одно место. Доносил.
— Поладил бы, обязательно, — кивнул Фарадей. — Если бы Александр Александрович дожил.
— Не понял…
— Я… — он сомневался лишь секунду. — Понимаете ли, Роман Викторович… Я уверен, что он здесь.
— Кто? — уставился на него командир.
— Алан Макленнор. На Ясной. Видимо, Альянс сумел повторить «прыжок». Но лишь однажды. Я так считаю, — как ни в чём не бывало пояснил Трипольский, осмотрительно подбирая слова; полуложь сейчас казалась единственным вариантом пойти намеченным путём и притом избежать новой бойни. — Вы же слышали Иконникова. «Он не синтетик». Куда уж понятней. Да и смерть мистера Макленнора всегда вызывала у меня вопросы. Какая-то она… приуроченная.
