А солнце их кипятком, кипятком...
И стонут, и охают, и кряхтят "православные", с боку на бок перекатываясь.
А потом вскакивают, бегут к морю, бросаются в его волны сине-зеленые:
-- Ух! Ух! Ух!
И кружатся, хлопают, плещутся... Хорошо! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Проходит иной раз мимо мужской стороны прекрасный пол... И заслоняется платочком, и отворачивает личико и лишь одним глазом из-под платочка: зырк! зырк!
Анатомией человеческого тела интересуется.
А иногда кто-нибудь из Аполлонов на женскую забредет "задумавшись". Тогда веерами взлетают полотенца и экстренно прикрывается все, что составляет непреложную принадлежность прекрасной половины рода человеческого...
Чтоб не сглазил ненароком!
А вот у камня старичок, усы торчком. Он бесстрастен и невозмутим. Пришел исключительно с лечебной целью. Рядом с ним бинокль. И когда никто не видит, он поскорее за бинокль и... на женскую сторону...
"Лечится" старичок. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
А на стороне на той, на женской, как раз вытаскивает из моря свои телеса какая-то Венера, пудов этак на девять с половиной.
Под ее "гибким" станом галька скрипит, а волны о нее разбиваются, как о скалу Деву...
У нее, очевидно, чахотка "восемнадцатой стадии"...
Вытащила и расплылась студнем на берегу. Тяжело дышит, две подушки на груди подкидывая...
Заслонила горизонт...
Так и хочется сказать словами Саши Черного:
Мадам! Вы задом
затмили солнце.
А солнце прекраснее вас!
1927
