– Вы кто? – сипло спросил путник. – Американцы?
– Русские мы, – пулеметчик приподнял пшеничные брови, удивившись неожиданному вопросу. – Я – старый русский, а Том, – ухмыляясь он покосился на негра, – новый. Я в Венесуэле буровиком работал, когда вся эта байда началась. Теперь вот домой еду.
Мужчина опустил ружье и взял флягу. Глотнул. Водка, пшеничная. Русская. Хорошая. Он снова глотнул и вернул Жоре.
– А я – Олег Шереметев, учитель, – сказал он. – Инструктор по русскому скаутингу.
* * *
Ночью в мертвый город решили не въезжать и Жора остановил свой автопоезд на кольцевой. Оставив негра сторожить в кабине «ракетоносца», перебрались в домик-прицеп, закрепленный на одной из платформ. Здесь имелась маленькая кухонька и буровик принялся готовить ужин.
– А что это твой Том все время молчит? – спросил Шереметев, наблюдая, как новый знакомый вскрывает банки с консервами. – Или он по-русски ни бум-бум?
– Угу, – Жора мрачно посмотрел на пораненный о жесть палец и слизнул кровь. – И это тоже. Но только он – немой. Как Герасим, – бывший нефтяник осклабился. – До всей этой байды художником был, а потом угодил в лапы уличной банде. Ну, белые мальчики на нем за Обаму и поотрывались, да так, что у него голос пропал. На нервной почве. Но мне нравится, я болтать не люблю. Да и негры мне по душе.
Олег удивленно посмотрел на буровика.
– Они – ребята простые, искренние, к природе ближе, – пояснил тот. – Не то, что чурбаны какие-нибудь. Вот от тех чего угодно можно ожидать. Менталитет такой. А вообще я с ним поначалу намучился. Он ведь, когда его встретил, жирный был, стопроцентный американец. Из одних гамбургеров и кока-колы состоял. Но ничего, я его так погонял, что сам видишь – боец получился! Только все равно не говорит.
Жора поставил на откидной столик одноразовые тарелки, положил ложки и вилки. Вынул из холодильника тарелочку с кусочками подвявшей ветчины, колбасы и сыра. Наложил Олегу консервированной кукурузы, себе взял бобов. Достал из морозильника початую бутылку «Столичной». Разлив по стаканчикам, сказал:
– За знакомство.
– Будем, – Шереметев проглотил ледяную водку, довольно крякнул и закусил кусочком ветчины. – Слушай, а почему у тебя машина так разрисована? Не солидно как-то, – он с осуждением покачал головой, – военный девайс все-таки.
– Это Том ее так размалевал, – с набитым ртом, промычал Жора. – Ему – терапия, так сказать, а мне по фиг. Главное, что едет. Давай по второй.
Они выпили, потом еще и еще. Олега развезло и он в очередной раз, пустив слезу, рассказал, как поехал с ребятишками из своего класса в поход. Первые два дня было нормально, а потом какой-то странный туман и на следующий день все вокруг изменилось. И лес не тот стал, и зверье какое-то, как из ужастиков, одного за другим его мальчишек и девчонок сожрало, один он выжил. Газету в развалинах нашел, годичной давности, так там о войне...
– Да, – закивал Жора. – Мировая война. Ракетами друг по другу так звезданули, что мало не показалось. Потом газы всякие, биологическое оружие, генетическое... Знал бы ты чего я по дороге насмотрелся! – буровик сокрушенно покрутил головой. – И людоеды на меня нападали, и бандиты-байкеры, и зомби, и чудовища разные. Таксы-мутанты с теленка размером, крысы о двух головах, пауки с тарелку... Сколько я всего настрелял и не сосчитаешь. Целая кунсткамера получится.
– А я еще в Союзе, – сказал Олег, – только перестройка эта гребаная началась, сразу понял, что рано или поздно нам с НАТО воевать придется. Или мы их или они нас – другого не дано, – он стукнул кулаком по колену. – Как в воду глядел... Но мы победили?
– Угу, – зевнул Жора. – Кончай жрать, нам завтра с утречка в город – насчет свежей воды разведать. Есть там одна артезианская скважинка – завод безалкогольных напитков пользовался. А затем, – он подмигнул Шереметеву, – на финишную прямую.
– В смысле? – покачнувшись, Олег поднялся. – Ты о чем?
– В город Финист поедем, – непонятно ответил нефтяник. – Потом расскажу, а то ты вон – стоя сейчас уснешь. Гм... Или, наоборот, не выспишься. Идем в машину, там ляжешь.
