Однако Райм весьма скептически относился к возможности надежно идентифицировать почерк по подписи. Несмотря на то что сам он не был экспертом по документам, нельзя быть главой криминалистического подразделения, не обладая определенными познаниями в данной области. Ему было прекрасно известно, что многие склонны вместо подписи ставить какие-то небрежные каракули (небезопасная привычка, так как неряшливую подпись гораздо легче подделать, чем аккуратную). Однако докладные записки и просто записи делаются гораздо более разборчивым почерком, по которому с большей надежностью можно судить о почерке человека в принципе. Все это он изложил Йессен, и она пообещала поручить нескольким помощникам заняться поиском образцов почерка помимо подписей. Конечно, ее все еще продолжала угнетать вероятность того, что к преступлению был причастен кто-то из ее сотрудников, но ей больше не приходило в голову возмущаться и протестовать по данному поводу.
Райм отвернулся от телефона и позвал:
— Сакс! Он на месте? Паркер на месте? Что случилось?
Она кивнула.
— Он на каком-то мероприятии. Меня соединят с ним.
Кинкейд был отцом-одиночкой двоих детей, Робби и Стефани, и ему приходилось с предельной осторожностью балансировать между личной и профессиональной жизнью. Из-за любви к детям он ушел из ФБР и сделался, подобно Райму, консультантом. Но Линкольн прекрасно знал, что ради такого дела Кинкейд сразу же забудет обо всем остальном и мгновенно примется за работу.
Криминалист вновь повернулся к телефону.
— Мисс Йессен, вы не могли бы отсканировать их и отослать по адресу… — Выразительно поднятая бровь в сторону Сакс, которая продиктовала Йессен электронный адрес Паркера Кинкейда.
— Я записала, — отозвалась Йессен.
— Все это термины, которые вы используете в своей работе, как я полагаю? — спросил Райм. — «Сброс нагрузки», «обслуживающая сеть».
— Да, конечно.
— Можно ли получить о нем какую-либо информацию, исходя из использования им упомянутых терминов?
— Вряд ли. Все они относятся к технической стороне нашей работы, но если он сумел перепрограммировать компьютеры и соорудить установку для дуги, значит, должен знать и соответствующую терминологию. Любой работающий в энергетике ее знает.
— Каким образом вы получили письмо?
— Его доставили ко мне на квартиру.
— Ваш адрес известен многим?
— Меня нет в телефонном справочнике, но не думаю, что при желании его так уж трудно отыскать.
— И все-таки расскажите поподробнее, как вы его получили, — настаивал Райм.
— Я живу в доме с консьержем в Верхнем Ист-Сайде. Кто-то позвонил в заднюю дверь для доставки почты. Консьерж пошел посмотреть, кто там, а когда вернулся, письмо лежало у него на столе. На нем была надпись: «Срочно. Немедленно передать Энди Йессен».
— У вас установлены камеры наблюдения?
— Нет.
— А кто прикасался к письму?
— Консьерж. Но только к конверту. Я попросила посыльного из офиса забрать его. Он тоже к нему прикасался. И конечно, я сама.
Макдэниел собрался было что-то сказать, но Райм опередил его.
— Письмо срочное, поэтому тот, кто его передавал, знал, что у вас есть швейцар, который сразу же вам его передаст.
Макдэниел кивнул. Он явно собирался сделать такое же замечание. Большеглазый парнишка тоже кивал, подобно игрушечной собачке в заднем окне автомобиля.
После секундной паузы Йессен ответила:
— Думаю, что вы правы. — В ее голосе послышался страх. — А это значит, что ему известно обо мне, вероятно, очень многое.
— У вас есть охрана? — спросил Селлитто.
— Наш руководитель отдела безопасности. На работе. Берни Валь. Вы его видели, детектив Сакс… У него на службе по четыре вооруженных охранника для каждой смены. Но дома у меня нет никакой охраны. Мне никогда не приходило в голову…
— Ну в таком случае мы найдем кого-нибудь из полицейского участка рядом с вашим домом, — пообещал Селлитто.
Пока он звонил по телефону, Макдэниел спросил у Йессен:
— У вас есть родственники в Нью-Йорке? Нам необходимо о них знать.
Вновь пауза:
— Зачем?
— Преступник может попытаться воздействовать на вас через них.
— О… — Голос Йессен, обычно по-мужски жесткий и уверенный, теперь звучал слабо и совсем по-женски. — Мои родители живут во Флориде.
