С него хватило бы одного-единственного надежного факта относительно Гальта. Или места его очередного теракта. Или что-нибудь о загадочной «Справедливости для…».
Кроме того, он прекрасно понимал, что подобный факт, подобная находка станут оправданием и для него, Дельрея, агента старой школы, который так отстал от всех этих «облачных зон».
Фред попивал свой кофе и поглядывал на часы — 15:00 ровно. Раньше никогда не случалось, чтобы Уильям Брент опаздывал, даже на шестьдесят секунд. («Нерационально» — как-то определил сам Брент опоздание или приход раньше назначенного времени.)
Прошло еще сорок пять минут без всяких признаков Брента, и мрачный Фред Дельрей еще раз просмотрел список сообщений на уже давно немом телефоне. Ничего… Он в шестой раз попытался дозвониться до Брента. И вновь услышал равнодушный механический голос, попросивший его оставить сообщение.
Дельрей прождал еще десять минут, сделал еще одну попытку достучаться до Уильяма, после чего позвонил одному знакомому, работающему в компании мобильной связи, попросил его об услуге, и тот вскоре сообщил ему, что из телефона Брента удалена батарейка. Единственная причина подобного поступка заключалась, само собой разумеется, в необходимости скрыться от преследования.
К Фреду подошла юная пара и спросила, не уступит ли он им пустой стул за его столиком. Взгляд, которым он одарил их в ответ, настолько напугал молодых людей, что они мгновенно без единого слова удалились.
Брент сбежал.
«Ограбил меня и сбежал».
А как он был в нем уверен, как убеждал себя!
Гарантии, черт их подери…
Сто тысяч долларов… Дельрею сразу следовало бы заподозрить что-то неладное, когда Брент начал настаивать на такой громадной сумме — при том что на нем в тот момент был старенький потертый костюм и дешевые носки.
«И где же теперь решил поселиться Брент? На Карибских островах или в Южной Америке?» — подумал Дельрей.
— Мы получили очередное письмо с требованиями.
Мрачная физиономия Энди Йессен взирала на собравшихся с большого плоского монитора в лаборатории Райма. Ее светлые волосы производили впечатление восковых из-за избытка лака. А может быть, она просто провела ночь у себя в офисе и не смогла принять душ утром.
— Еще одно? — Райм бросил взгляд на Лона Селлитто, Купера и Сакс. Они все как будто застыли, услышав новость, в разных позах по разным углам лаборатории.
Толстый детектив швырнул на тарелку большущий кусок маффина, который только что принес Том и которым Лон собирался полакомиться.
— Еще не прошло и нескольких часов после того, как мы пережили этот ужас, а он уже собирается нанести новый удар?!
— Создается впечатление, что он зол на то, что мы проигнорировали его требование, — мрачно произнесла Йессен.
— Чего он хочет? — спросила Сакс, и одновременно с ней Райм сказал:
— Мне необходимо иметь его послание здесь. Срочно!
Йессен вначале ответила Райму:
— Я передала послание агенту Макдэниелу. Он скоро будет у вас.
— Какой срок он устанавливает?
— Шесть часов вечера.
— Сегодня?
— Да.
— Господи! — пробормотал Селлитто. — Всего каких-нибудь два часа…
— А требования? — повторила Сакс свой вопрос.
— Он хочет, чтобы мы на час прервали передачу постоянного тока другим сетям в Северной Америке, начиная с шести часов. Если мы не выполним его требование, он обещает убить еще больше людей.
— Что конкретно подразумевает его требование? — спросил Райм.
— Наша сеть — Северо-Восточное объединение энергосистем, и «Алгонкин» является крупнейшим производителем электроэнергии в ней. Если какая-то энергетическая компания в другой сети испытывает необходимость в поставках электроэнергии, мы эту энергию ей продаем. Если она расположена на расстоянии более пятисот миль от нас, мы используем передачу постоянного тока, не переменного, что просто более экономически выгодно. Обычно речь в таких случаях идет о мелких компаниях, расположенных в сельской местности.
— Но в чем же суть требования? — спросил Селлитто.
— Я даже точно не могу сказать, почему он выдвигает именно такое требование. Лично я не вижу в нем никакого смысла. Возможно, смысл — в снижении риска заболевания раком для людей, живущих рядом с линиями электропередачи. Однако, насколько мне известно, в Северной Америке рядом с такими линиями живут меньше тысячи человек.
