Под музыку Вивальди - страница 9

Шрифт
Интервал
стр.
неба летнего провал.

ВО СПАСЕНИЕ

1971–1972

1. ВО СПАСЕНИЕ

«Пусть останутся в минувшем…»

Пусть останутся в минувшем,
когда дни покинут нас,
те слова, что наши души
прошептали в первый раз.
Если всё на свете – тайна,
всё чудовищно случайно —
пусть вовеки не подслушать
нашей тайны никому.

«А ты, мой ангел во плоти…»

А ты, мой ангел во плоти,
еще за то меня прости,
что я тебя – земную —
небесной именую.
Нельзя ж пред женщиною ведь
безжалостно благоговеть,
а ангелов тревожных
жалеть никак не можно.
Я не приду к тебе домой —
душа твоя и так со мной:
таит проникновенье
такое отдаленье.
А если не простишь, пойму,
что ты осталась в том дому
у окружной дороги,
где зимы-недотроги.

«Вдали от милых дней…»

Вдали от милых дней
печаль всего родней,
раз лжет уже воспоминанье,
и сердце ошибается в биеньи —
вдали от милых дней
лишь счастие видней,
и, может быть, печаль о нем случайно
является забытою печалью.

«Уже давно я продал эту книгу…»

Уже давно я продал эту книгу,
где говорилось о любви прекрасной,
что равносильна вечности и мигу,
и счастью чистому, и лжи, и муке крестной.
Теперь продать мне нечего, а надо б.
И вспомнил я старинного поэта,
и все, что им таинственно воспето
слепой любви в укор или в награду.

«Я женщину эту люблю, как всегда…»

Я женщину эту люблю, как всегда.
Она же, как прежде, как встарь, молода,
хоть смотрит больнее, хоть помнит о том,
что я ей шептал зацелованным ртом.
Я женщину эту люблю, как всегда,
хоть вторник сегодня, а завтра – среда,
хоть спали до света – да снова темно,
хоть, может быть, нет нас на свете давно.

«Совесть моя тесная…»

Совесть моя тесная,
вовсе на краю
вот какую песенку
я тебе спою:
«Ходики да печка.
Чайника шумок.
Вот бы где навечно
я остаться смог.
Хороши сторожка,
бестолковый пес,
и забор заброшенный
бузиной зарос.
Даже святотатцу
в глубине стыда
хочется остаться
где-то навсегда —
кем угодно – сбоку
от больших дорог —
сторожем, собакой,
колыханьем дров.

«Ну как тебя благодарить мне…»

Ну как тебя благодарить мне
в каком борении и ритме,
ну как тебя благодарить мне
и как любить еще больней?
Среди бессонницы, рыданья
не мне нашла ты оправданье,
лишь счастья нашего наитье
оправдано душой твоей.

2. ПРИ ДАЛЕКОМ КОЛОКОЛЬНОМ ЗВОНЕ

«Тоньше, тоньше жизнь с годами…»

Тоньше, тоньше жизнь с годами,
тоньше посвиста птенца.
Что не ждали, не гадали —
все свершилось до конца.
И когда необходимо
стану я пред грозный суд,
все посмотрят сквозь и мимо —
не осудят, не спасут.

«В чернозем смертей посеяно…»

В чернозем смертей посеяно
и грехом воспалено —
не искусство, а спасение,
нет – виновности вино.
Что ж мы ждем от вопля, лепета,
наши души разгласив:
красота сама бестрепетна,
трепет груб и некрасив.

«Потаенную жестокость…»

Потаенную жестокость
в сердце женском не жалей.
Потаенно и жестоко
преклоняйся перед ней.
Ты не знал ее до срока
или знал едва-едва —
безвозвратно, одиноко
сохрани ее слова.

«Кромешной тьмы глаза…»

Кромешной тьмы глаза
стихов моих касались.
Но ты, слепая зависть,
смогла их наказать
непониманьем, сном,
сладчайшей черной злобой,
всегда глядевшей в оба
и знавшей об одном.

«Я заблудился, не найти…»

Я заблудился, не найти
ногам пути в затонах моха;
над чащей плещется просвет,
заметно заалев.
Любое дерево в лесу —
оно настолько одиноко,
что никому не отыскать
его среди дерев.

«Поклон примите от прохожего…»

Поклон примите от прохожего,
который не живет нигде:
ни в чаще леса непогожего,
ни в городе и ни в избе,
ни в пустоши необитаемой
и ни в пути с сумой вдвоем,
ни на виду у всех, ни в тайне,
ни в одиночестве своем —
от проходимца – нет, от странника
среди земного иль астрального
хаоса (космос мнится нам) —
поклон всем кольям и дворам.

При далеком колокольном звоне

Жил на свете человек (а может, не жил).
Утром воду приносил, поленья – к ночи.
Ко Христову Воскресенью нес гостинцы —
что жене своей, что малым своим деткам.
Что ни день – будь в непогоду или в вёдро —
запрягал он свою утлую кобылу,
день гонял ее по взмыленным дорогам,
а под вечер они вместе возвращались
при далеком звоне колокольном —
на кого бы царь не опалялся,
у кого бы вор не крал пожитки,
кто б пред Господом ни впал в какую ересь,
кто б ни умер, кто бы ни родился.

Вместо перевода

Когда она проезжала
Читать дальше
стр.
Похожие книги
Ромео и Джульетта
Случайный роман
Свеча горела
Венера и Адонис
Времени невидимая твердь. Стихотворения
Песня о Сталине
Мы для любви все рождены…
До встречи не в этом мире
Очарование