Потом свидетельские показания о личности покойного давала мисс Лидия Каткарт, спешно доставленная из города. Она сообщила прокурору, что приходилась тетей Денису Каткарту и была его единственной родственницей. После того как он вступил во владение наследством, они виделись очень редко. Он постоянно жил в Париже с друзьями, а она не одобряла его знакомств.
— Мы с братом не слишком-то ладили, — сообщила мисс Каткарт, — он отправил племянника получать образование за рубеж, где тот и пробыл до восемнадцати лет. Боюсь, Денис в полной мере усвоил французские манеры. После смерти брата Денис перешел в Кембридж — таково было желание его отца. По завещанию я была назначена душеприказчицей и опекуном Дениса до достижения им совершеннолетия. Не знаю, почему после стольких лет полного пренебрежения мною брату потребовалось взваливать на меня такую ответственность после своей смерти. Впрочем, я не возражала. Мой дом всегда был открыт Денису, когда у него были каникулы, но он предпочитал гостить у своих более богатых друзей. Сейчас я не могу припомнить, как их звали.
Когда Денису исполнился двадцать один год, он начал распоряжаться доходом, составлявшим десять тысяч фунтов стерлингов в год. Кажется, деньги были вложены в какие-то зарубежные предприятия. Как душеприказчица, я тоже получила по завещанию определенную сумму, но я ее сразу же вложила в старые добрые британские банки. Не знаю, как поступил Денис со своими деньгами. Меня бы совершенно не удивило, если бы я узнала, что он занимался шулерством. До меня доходили слухи, что люди, с которыми он общался в Париже, вели себя крайне недостойно. Хотя ни с кем из них я не была знакома. Я никогда не была во Франции.
Далее был вызван лесник Джон Хардроу. Он вместе с женой живет в небольшом коттедже, расположенном у ворот охотничьего домика в Ридлсдейле. Участок общей площадью около двадцати акров огражден в этом месте забором, и ворота на ночь запираются. Хардроу показал, что около двенадцати слышал выстрел, как ему показалось, недалеко от коттеджа, за которым лежит охраняемый участок в десять акров. Он решил, что это браконьеры: время от времени они охотились там на зайцев. Он взял ружье и пошел в направлении пустоши, но никого не увидел. Когда он вернулся домой, его часы показывали час ночи.
Прокурор.В течение этого времени вы сами стреляли?
Свидетель.Нет.
Прокурор.И больше вы не выходили?
Свидетель.Не выходил.
Прокурор.И других выстрелов не слышали?
Свидетель.Нет, только этот. Но после возвращения домой я сразу заснул и спал, пока меня не разбудил шофер, посланный за доктором. Это было около четверти четвертого.
Прокурор.А браконьеры часто стреляют в такой близости от коттеджа?
Свидетель.Да, довольно-таки. Обычно они приходят с противоположной стороны участка — с торфяника.
Далее давал показания доктор Торп, вызванный той ночью в связи с несчастным случаем. Он проживает в Стэпли — это в четырнадцати милях от Ридлсдейла. Шофер прибыл к нему без четверти четыре утра, и он тут же оделся и выехал. В Ридлсдейле они были в половине пятого. Осмотрев тело, он пришел к заключению, что пострадавший скончался три-четыре часа тому назад. Пуля попала в легкое, и смерть наступила в результате удушья и потери крови. Смерть наступила не мгновенно — какое-то время потерпевший еще боролся за жизнь. Врач провел посмертную экспертизу и обнаружил, что пуля попала в ребро, после чего изменила направление своего движения. По характеру раны нельзя было определить, была ли она нанесена самостоятельно или другим лицом с близкого расстояния. Других следов насилия он не обнаружил.
Вместе с доктором Торном из Стэпли приехал инспектор Крейкс. Он тоже осмотрел труп, лежавший на спине между входом в оранжерею и закрытым колодцем, находившимся поблизости. Как только рассвело, инспектор Крейкс осмотрел дом и близлежащую местность. Вся дорожка к оранжерее была покрыта каплями крови, словно по ней тащили тело. Эта дорожка соединялась с главной аллеей, которая вела от ворот к парадной двери. (Демонстрируется план.) На пересечении дорожек начинались пышные заросли кустарника, который обрамлял аллею с обеих сторон вплоть до ворот и домика лесника. Следы крови вели к небольшой прогалине, находившейся как раз на полпути между домом и воротами. Там инспектор обнаружил целую лужу крови, пропитанный кровью носовой платок и револьвер. На платке были вышиты инициалы «Д. К.», на револьвере не было никаких отметок — это было небольшое оружие американского образца. Когда инспектор прибыл на место происшествия, дверь в оранжерею была открыта и ключ был внутри.
