— Багира! С приездом!
Вот такой сочинился пароль на этот раз. Неподражаемо!
С моим начальником мы разговаривали не более минуты. Он назвал мне перекресток в центре Самары, неподалеку от офиса «Альянса», на котором меня будут ждать целую минуту через каждые три часа начиная от этого. Нужно только появиться там и перейти улицу, все равно какую. Того, кто догонит меня и заговорит, я обязательно узнаю, но не подам вида.
Но вернулась я к Сергею если и не злая, то раздраженная — это точно.
— С тобой что, поздоровались плохо? — спросил он, возмутившись тем, что я хлопнула дверцей сильнее необходимого.
— Вообще не поздоровались. С ходу: приезжайте, мол, сюда и мы по распоряжению Олега Владимировича примем ваши бумаги. И бросили трубку. Все!
— Они обиделись на то, что ты отказалась ехать с Базилио. Наверняка он доложил об этом Житкову.
— Давай в «Альянс», — распорядилась я, не желая ничего обсуждать.
* * *
— Лично в руки! — настаивала я. — Да, именно так мне велено, и я намерена исполнить распоряжение буквально. И не надо мне никакой росписи о приемке на вторых экземплярах!
Секретарша была возмущена моей настойчивостью, но держалась отлично — только по слегка поджавшимся губам я могла догадываться о ее раздраженности.
— Ждите! — бросила она и перестала обращать на меня внимание.
Независимая, решительная и твердая, как вечная мерзлота, я села на стул у окна, обеими руками прижимая к груди папку с драгоценными бумагами.
Ничего, кроме роли стороннего наблюдателя, Громом мне предписано не было, но осуществлять эту функцию с успехом можно было, находясь, по крайней мере, на втором и уж никак не на третьем плане. Поэтому требование отдать бумаги и ехать в гостиницу отлеживать бока и ждать дальнейших распоряжений местного руководства мне не подходило в принципе. Я и уперлась, разыграв роль добросовестной и по-стервозному упертой исполнительницы. Сыгран эпизод был как по-писаному, а о дальнейшем я беспокоилась мало, надеясь на свою способность к импровизации.
Временами в кабинете кричали, а иногда оттуда доносился взрывной хохот. Несколько раз оживал селектор, стоящий с левой стороны от секретарши рядом с процессором, кашлял и отдавал пустячные распоряжения, которые она невозмутимо пропускала мимо ушей. «Ладушка», вот как величал ее хозяин, и я от навалившейся скуки взялась гадать, посматривая на нее, какого рода взаимоотношениями вызвана такая ласковость в обращении. Ладушка была, пожалуй, даже красива, хоть до современного стандарта топ-модели явно не дотягивала.
Дорога, тряска, сидячее положение лишили меня возможности выспаться. А плотный завтрак, теплота в приемной и вынужденное безделье привели к тому, что веки отяжелели, захотелось подпереть кулаком подбородок и расслабиться хотя бы на несколько минут. Но представив улыбку Ладушки, будто говорившую, что, мол, предлагали же тебе отдохнуть в гостинице, я решила держаться как можно дольше. Но надолго сил не хватило.
Дошло до того, что меня качнуло, и папка шлепнулась на пол. Пришлось встать и пройтись по вытертому до белесости линолеуму. В этот момент из кабинета выкатился круглый, как шар, коротышка с лицом цвета вареной брюквы и сообщил со свистящей картавинкой очередному посетителю — представительному мужчине в костюме, при галстуке и в грязных резиновых сапогах о том, что ждут его там с нетерпением. Не теряя ни секунды, я рванула на себя дверь и вступила в кабинет вместо него. Он и опомниться не успел, не то что возмутиться.
В кабинете за заваленным бумагами столом восседал не кто иной, как Базилио, собственной персоной. Так это он вершил здесь дела, пока я, как дура, ждала и мучилась от дремы в приемной!
— Юлия Сергеевна, как вы сюда попали? — спросил он буднично, будто я только что вышла и вошла вновь.
Следовало возмущаться.
— А где Олег Владимирович? Как это понимать, Василий? То вы чуть ли не пытаетесь похитить меня на большой дороге, уверяете, что в «Альянсе» жить без меня не могут, то держите перед закрытой дверью. Это что, месть за несговорчивость? Не мелковато ли для господ такого масштаба?
— Для негодяев такого масштаба? — откликнулся он эхом и рассмеялся. — Олег Владимирович!
