— Очень может быть, что сходство и впрямь есть, мистер Пенни, — сказал Спинкс, — небольшое сходство, так сказать, весьма отдаленное сходство. Но у меня, видно, не хватает воображения, чтобы его усмотреть.
Мистер Пенни поправил очки.
— По этому случаю я расскажу вам одну историю. Ты, верно, знавал молочника Джонсона, Уильям?
— Ну а как же.
— Так вот, случилось это неподалеку от его дома, на берегу пруда, где у него выгон. Иду я себе по тропинке и вдруг вижу, народ толпится: только что из пруда утопленника вытащили. Он полез купаться, да попал на глубокое место, его и накрыло с головой. Людей набежало — видимо-невидимо, но, кто ни подходил смотреть — и мужчины, и женщины, и дети, — опознать его не могли. А когда я подошел, его уже подняли и понесли. Лица утопленника не было видно его накрыли простыней, но только попадись мне на глаза его нога. Тогда я им всем так прямо и заявил: «Не знаю, говорю, как этого человека зовут, но это брат Джона Вудворда: я Вудвордов по ноге всегда узнаю». И как раз подбегает Джон Вудворд, слезы так градом и катятся, криком кричит: «Брат мой утонул! Брат утонул!»
— Подумайте! — заметила миссис Дьюи.
— Что ж, узнать человека по ноге — это дело немалое, — сказал мистер Спинкс. — Тут, я бы даже сказал, голова нужна на плечах. Что же касается меня, я не так много чего знаю — хвастаться не стану, — но покажите мне ногу человека, и я скажу, какое у него сердце.
— Ну тогда умней тебя на свете никого нет, — заметил возчик.
— Не мне судить, — с достоинством ответил мистер Спинкс. — Для того человек и живет, чтоб ума набираться. Возможно, я кое-какие книги и прочел. Не скажу, чтоб много, но кое-что, может, и прочел.
— Да, знаем мы, — примирительно сказал Майкл, — весь приход знает, что ты страх сколько всего перечитал, да и молодежь уму-разуму научил. Ученье большое дело, и если уж есть у нас ученый человек, так это ты, мистер Спинкс.
— Хвалиться я не люблю, хоть, может, мне в жизни и довелось кое-что почитать и кое над чем поразмыслить. Я только одно знаю, — может, это книги меня умудрили, по мне хвастаться ни к чему: к тому времени, как человек всю ученость превзойдет, ему, глядишь, и в могилу укладываться пора. А мне уж сорок пять стукнуло.
И всем своим видом мистер Спинкс показал, что, дескать, если уж он не превзошел всю ученость, то кто ж тогда превзошел.
— Подумать только — узнать человека по ногам! — сказал Рейбин. — А я, ребятки, иной раз и целиком всего человека вижу, а никак не признаю.
— Ну все-таки по виду скорей всего узнаешь, — рассеянно произнес дед Уильям, нацелив глаз на ямку, черневшую среди раскаленных углей в камине, и поводя головой, чтобы поймать на этой линии кончик носа деда Джеймса. — Да, вот что, — продолжал он, оживляясь и поднимая глаза, — надо нам будет сегодня и в школу зайти — спеть учительнице. Если слух у этой девчурки под стать ее хорошенькому личику, угодить ей будет не просто.
— А какова она лицом? — спросил молодой Дьюи.
— Что ж, — отозвался мистер Спинкс, — с лица ее хулить не приходится. Приятное розовое личико, ничего не скажешь. Однако что такое, в сущности говоря, лицо?
— Чего уж там, Элиас Спинкс, скажи прямо — красотка девушка, и все тут, — вмешался возчик и встал, собираясь еще раз наведаться к бочонку с сидром.
