Под деревом зеленым или Меллстокский хор - страница 16

Шрифт
Интервал

стр.

— Погоди-ка, я пойду принесу ножницы, — сказала она.

Возчик застыл, как часовой на посту.

Миссис Дьюи всего лишь подравняла два-три волоска, нарушавшие линию усов, обстригла слегка потрепавшийся сгиб на воротнике рубашки и в заключение выдернула у мужа седой волос; все эти операции возчик перенес в безропотном молчании, за исключением последней, которая вызвала слабый протест:

— Осторожней, Энн!

— И что ты за человек, Рейбин, глаза бы мои на тебя не глядели, сказала миссис Дьюи с привычной строгостью спутницы жизни и, повернув его еще раз, сняла с плеча несколько волосков мерина Веселого. Рейбин, мысли которого были, по-видимому, заняты чем-то другим, зевнул. — Один воротник на пиджаке чего стоит — весь засаленный, грязный. Срам, да и только! И где ты его так отделал?

— Это, верно, от пота. Уж очень я летом потею. Стоит мне повозиться — и я весь мокрый.

— Да, все вы, Дьюи, мужланы неотесанные. И братец твой Боб ничем не лучше: жирный, как боров, а заговорит — уши вянут! Слышать не могу это его: «Здорово, Энн!» — просто с души воротит. А уж таких потливых, как ты, свет не видывал: только солнце проглянет, тебя хоть выжимай.

— Раз я в будни потею, само собой, я и в воскресенье потею.

— Если какая из девчонок в отца выйдет, трудно ей будет, бедняжке, найти мужа. У нас в семье никто так безобразно не потел, избави бог! А уж эти Дьюи! И как это меня угораздило попасть в такую семейку — ума не приложу!

— По слабости женской не смогла отказать, когда я тебя позвал замуж. Вот так, видно, и угораздило.

Подобные разговоры были возчику, очевидно, не в новинку, оттого он и отвечал жене без той горячности, какую можно было бы ожидать, имей ее вопрос прелесть новизны.

— А брюки вышли на славу, — невозмутимо продолжала миссис Дьюи, по-видимому, бранившая семейство Дьюи скорее по привычке, чем по внутренней потребности. — И как дешево обошлись! Смотри, какие просторные, и все сделано честь честью — подкладка подложена, а внизу даже двойная, а сзади еще и холстина, и пояс высокий, чуть не до подмышек, и в швах заложено столько, что еще на полпары хватило бы, да к тому же остался кусок на жилетку. А все потому, что сама позаботилась — купила материю по случаю и шили их у меня на глазах. Вот что значит пораскинуть мозгами, а не надеяться на этих жуликов-портных.

Ее рассуждениям положило конец внезапное появление Чарли, лицо и руки которого были черны, как у трубочиста, а нос походил на оплывшую свечу. Почему именно в этот день, когда все отмывалось и отчищалось до блеска, ему вдруг вздумалось играть с крюком и цепью, на которые в очаге подвешивают окорока, что он в них нашел интересного по сравнению с прочими предметами, находившимися в доме, — на этот вопрос могут ответить лишь матери малолетних детей. Самое заманчивое заключалось, по-видимому, в том, что, играя с крюком и цепью, в конечном итоге оказываешься с ног до головы перемазанным сажей. Минуту спустя Чарли настигло возмездие за это хитроумное открытие, и он исчез за углом дома, напоследок оглянувшись на отца с выражением лица осужденного Каина на иллюстрациях к Библии.

К десяти часам вечера гости начали испытывать обычный для деревенских праздников зуд в ногах. Тут из чулана послышались звуки настраиваемой скрипки.

— Это Дик, — сказал возчик. — Парню не терпится сплясать джигу.

— Дик! Никаких танцев — я не допущу никаких танцев на первый день рождества, — решительно заявил старый Уильям. — Как пробьет двенадцать тогда танцуйте сколько влезет.

— Правильно говоришь, Уильям, — отозвалась миссис Пенни. — Если уж устраивать вечеринку на первый день рождества, так хоть без танцев как-никак святой день. Джига — вещь хорошая во всякий другой праздник, но в такой день плясать джигу как-то не годится. Так что придется вам, молодые люди, подождать до двенадцати часов.

Тут вмешался мистер Спинкс, которому как раз в эту минуту ударил в голову выпитый мед.

— Танцы, — заявил он, — весьма укрепляющее, оживляющее и изящное занятие, особенно если при этом опрокинуть стаканчик-другой. Танцы — хорошее дело. Но зачем нарушать божье установление? Зачем, я вас спрашиваю, Ричард, и Рейбин, и вся компания?


стр.

Похожие книги