– Разумеется, – согласился он, усаживаясь и помещая одну изящно обутую ногу поверх другой и вытаскивая табакерку из обшитого золотым кружевом кармана сюртука. – Потому-то я и здесь. Умоляю вас, продолжайте.
Арабелла бросила на него взгляд, ожидая увидеть заговорщическое подмигивание, но потрясенно заметила, что ее муж совершенно серьезен. Она стояла в тонкой сорочке, столь открытой, что это одеяние оставляло мало возможностей для фантазии, пока модистки цокали языками, переговаривались и надевали на нее через голову одно платье за другим, давая указания нескольким швеям, что следует заколоть, а что подшить.
Первый комментарий герцога вызвало вечернее платье из органди цвета слоновой кости, надетое на нижнюю юбку золотистого шелка.
– Я предпочел бы декольте побольше, – сказал он. – Надо, чтобы вырез был на полдюйма ниже, а сзади следует заложить складку.
– Похоже, что ваша светлость – законченная модистка. Вашим талантам нет предела, – недовольно заметила Арабелла, в то время как мадам Селеста покорно закалывала и располагала ткань сзади так, чтобы получилась складка.
Джек ответил своей дремотной улыбкой:
– Доверься мне, дорогая.
– Ты уже говорил это раньше, – согласилась Арабелла. – Но сообщаю вам, сэр, что не собираюсь появляться в обществе, полная беспокойства о том, что мои груди выглядывают из декольте, похожие на хорошо подошедший пудинг с нутряным салом.
– Какая счастливая находка и что за удивительное выражение, – пробормотал герцог. – Но так уж случилось, что твои груди ничуть не похожи на пудинг с нутряным салом, даже хорошо подошедший.
Бекки проглотила готовое вырваться восклицание. Модистки, оцепенев от ужаса, уставились друг на друга, а стайка их помощниц замерла, не сделав очередного стежка. Арабелла только рассмеялась.
Примерка всех туалетов заняла около трех часов. Арабелла устала и соскучилась, собаки скулили у двери, а ее орхидеи настоятельно требовали внимания. Ее муж, напротив, был совершенно поглощен этим процессом.
Он отпустил модисток и их помощниц, только когда все туалеты были подогнаны и развешаны в шкафу. Потом он обратился к горничной:
– Нынче вечером вы оденете вашу госпожу в платье слоновой кости с золотом, Бекки. Месье Кристоф причешет ее светлость, но вы должны за этим наблюдать и научиться, чтобы в будущем делать это самой.
– Да, ваша светлость. – Бекки сделала реверанс.
– А теперь можете идти, – сказал герцог мягко, и Бекки поспешно удалилась.
– Почему я должна одеться именно так? – спросила Арабелла небрежно, беря в руки пилку, чтобы заняться своими ногтями.
– Мы могли бы поехать в оперу, – ответил герцог. – Моя ложа давно пустует. Пора ею воспользоваться.
– Ах! – Арабелла отложила пилку для ногтей. – Значит, это будет мое первое появление в свете.
– Да, первое появление в качестве герцогини Сент-Джулз.
Она кивнула:
– А опера?
– Надеюсь, она тебе понравится… Моцарт, «Волшебная флейта». Очаровательное произведение, но, разумеется, никто не станет слушать его, – сказал он, презрительно пожимая плечами. – Все будут заняты свежими сплетнями.
– А центром самых свежих буду я, – подытожила Арабелла.
Он кивнул и поднялся на ноги:
– Да, мэм. Верно. Кристоф приедет к пяти, чтобы причесать тебя. Бекки к этому времени должна тебя одеть, а пообедаем мы в семь. Начало оперы в девять.
– Но начало, разумеется, полагается пропустить, – заметила Арабелла, презрительно кривя рот. – Ведь так немодно приезжать в оперу вовремя.
Он слегка наклонил голову и сказал:
– На этот раз я предпочту, чтобы ты вошла в театр сразу же после того, как наши приятели, любители оперы, займут свои места, но затем ты, моя любовь, можешь вести себя как угодно.
С легкой улыбкой и поклоном он удалился.
Арабелла осталась сидеть в мрачном молчании. Она была полна готовности следовать всем законам общества, но никак не ожидала, что герцог будет поощрять ее в этом. Теперь оказывалось, что она должна плясать под дудку Джека, не задумываясь о собственных желаниях.
Она повернула голову к двери на стук:
– Что там, Бекки?
– Письмо для вас, мадам. – Горничная протянула ей серебряный поднос с письмом.
