– Да. И боюсь, что ты прав. – На губах Джека появилась вымученная улыбка.
Он похлопал себя по карману, прежде чем выписать второй чек и передать другу. Потом, снова поблагодарив его, отправился в соседнюю комнату попытать счастья в игре в кости.
Было еще далеко до конца дня, когда он вернулся и ему сообщили, что ее светлость уже дома и находится в своем будуаре. Он поднялся наверх и тихо отворил дверь. В комнате не было признаков присутствия собак, и он догадался, что они на кухне улещивают повара, чтобы он поделился с ними несколькими лакомыми кусочками. Альфонс был очарован ими и, готовя еду для хозяина, не забывал оставить для них кости и цыплячьи скелеты с кусочками мяса.
Послеполуденное солнце освещало шезлонг, в котором дремала Арабелла, укрывшись шерстяным пледом. Она лежала на боку, подложив ладонь под щеку, а он долго стоял, глядя на темные полукружия ее ресниц, выделявшиеся на кремовой коже, но от него не укрылось, что под ее глазами залегли голубоватые тени. Похоже было, что она неважно спала это время. Должно быть, слишком много колесила по улицам Лондона в своих благотворительных целях.
А может, уж очень слишком усердно старалась растратить его состояние за игорными столами.
Внезапно она открыла глаза, будто его молчаливое разглядывание разбудило ее, и на мгновение, он был готов в этом поклясться, искра радости блеснула в золотистой глубине. Она порывисто села, отбросив плед.
– Так вы вернулись, сэр. Я думала, что вы приедете только через несколько дней.
Голос Арабеллы звучал так равнодушно, будто его возвращение не имело для нее особого значения, хотя сердце ее забилось быстрее, а по коже забегали мурашки, как бывало всякий раз, когда он оказывался поблизости, и ей потребовалось усилие, чтобы не броситься ему на шею и не осыпать его отчаянными поцелуями.
– Да, мэм, я вернулся. – Джек пододвинул к себе стул и уселся на него верхом, как в седло, положив руки на его спинку и глядя на нее. – И если верить слухам, меня, кажется, не было чересчур долго.
Он запустил руку во внутренний карман, вытащил пакет, переданный ему Джорджем, и бросил его на шезлонг рядом с ней. Она взяла его и тотчас же поняла, что это.
– Думаю, мне следует быть благодарным, что это не алмазы Сент-Джулзов, – заметил Джек.
Арабелла смотрела на него с нескрываемым смущением и замешательством:
– Я никогда бы этого не сделала. Я рискую только тем, что принадлежит мне.
– Моя дорогая, если уж вам так необходимо рисковать своими драгоценностями, то это означает, что ваши долги намного превосходят оговоренное нами содержание, которое я считаю более чем щедрым. Но должно быть, я ошибаюсь, – добавил он холодно.
– Все играют, – ответила Арабелла.
– Да, но не все так плохо, как вы, – заметил Джек. – Вы играете намеренно плохо, насколько я мог заключить, наблюдая за вами. Если кто-то столь невежествен и не знает даже основ игры, как вы, все-таки иногда и ему улыбается счастье, и он выигрывает.
Она почувствовала, как под его взглядом ее щеки загораются румянцем.
– Я была свидетельницей того, как герцогиня Девонширская за одну ночь проиграла десять тысяч гиней.
– Герцогиня – и я готов повторить это снова – едва ли подходящий образец для подражания, – заявил Джек. – Она помешана на игре и в конце концов разорится. Но видишь ли, моя дорогая, мне не верится, что ты так уж любишь игру.
Прищурив глаза, он вглядывался в ее лицо и заметил быструю смену чувств в ее взгляде.
– Я проигрываю только то, что вы выиграли у моего брата, – сказала она, без всякой надобности разглаживая складки своего шелкового неглиже цвета слоновой кости.
– М-м… Это как раз то, что я подозревал, – сказал он задумчиво. – Но должен тебе сообщить, дорогая, что это бессмысленно. Я не намерен сидеть и ждать, пока ты меня разоришь, Арабелла.
Она помрачнела, и в ее карих глазах засверкали золотистые искры.
– И как ты собираешься остановить меня?
Казалось, мысли его витают где-то далеко. Потом он задумчиво ответил:
– Мне кажется, у меня есть только два способа.
– И каковы же они, милорд герцог? Она с интересом наблюдала за ним. Джек сложил пальцы щепотью.
