Почтальон - страница 12

Шрифт
Интервал

стр.

Не веря еще в свое счастье, Гордон вцепился в укрепленную в зажиме стальную фляжку. Внутри раздалось бульканье. Раз после шестнадцати или даже более лет в ней оставалась жидкость, значит, она была закрыта герметически. Попытавшись свинтить крышку и не добившись успеха, Гордон разразился проклятиями. С силой несколько раз ударив крышкой о дверцу, он возобновил попытки.

Только когда у него на глазах выступили слезы отчаяния, крышка поддалась. Еще немного — и усилия были вознаграждены: крышка провернулась на ржавой резьбе, и ему в нос ударил пьянящий, давно забытый аромат виски.

«Вдруг я и впрямь был хорошим мальчиком? Вдруг Бог и впрямь существует?»

Сделав большой глоток, он закашлялся, гортань опалило огнем. Еще два глотка поскромнее — и он с блаженным стоном откинулся на спинку сиденья.

Пока еще Гордон не чувствовал себя готовым стащить с узких плеч скелета плотную кожаную куртку почтальона. Вместо этого он обложился мешками, на каждом из которых красовался штамп «Почтовое ведомство США». Неплотно прикрыв дверцу, чтобы не перекрывать доступ в кабину свежего горного воздуха, он зарылся в мешки, не выпуская из рук фляжку.

Наконец, набравшись храбрости, он взглянул на хозяина джипа, сосредоточив внимание на изображении американского флага на рукаве его куртки. Сняв с фляжки крышку, он с благодарностью поднес ее к провалу в черепе, там, где у хозяина машины когда-то был рот.

— Не знаю уж, поверите ли вы мне, мистер Почтальон, но я всегда считал, что такие ребята, как вы, заняты добрым и честным делом. Для многих вы были козлами отпущения, но я знаю о вашей непростой работенке. Я гордился вами, даже до войны. А тут еще это, мистер Почтальон. — Он поднял фляжку. — Это превосходит все ожидания. Значит, я не напрасно платил налоги.

Произнеся свою речь, он выпил за почтальона, откашлялся и почувствовал, как по всему телу разливается чудодейственное тепло.

Погрузившись в мешки с почтой еще глубже, он снова перевел взгляд на кожаную куртку. Ее распирали ребра мертвеца, рукава свисали под невероятными углами. Лежа без движения, Гордон ощутил грусть, похожую на тоску по дому. Джип, верный своему долгу разносчик писем, претендующий на роль символа, наклейка с флагом на рукаве... Все это напоминало о канувшем в небытие комфорте, безгреховности и сотрудничестве, легкой жизни, позволявшей миллионам мужчин и женщин отдыхать, улыбаться, пускаться в споры, если им приходила такая блажь, проявлять друг к другу терпимость — и надеяться, что с течением времени они станут лучше...

Сегодня Гордон был готов убивать и быть убитым. Теперь же он радовался, что этому не суждено случиться. Они окрестили его «мистером Кроликом» и бросили умирать. Однако ему дарована привилегия, о которой им необязательно знать: он отмахивается от бандитов, как от безмозглой деревенщины, и предоставляет им шанс жить дальше как заблагорассудится.

Гордон приготовился ко сну, снова полный оптимизма, — глупый анахронизм в теперешнем мире. Лежа под импровизированным одеялом из мешков с почтой, он радовался тому, что не уронил свою честь. Потом он уснул, и ему пригрезились параллельные миры...

2

Изломанные сучья и иссушенную кору старого дерева облепил перемешанный с сажей снег. Дерево еще не совсем погибло. Там и сям виднелись слабые зеленые ростки, у которых, впрочем, не было шансов уцелеть. Конец был близок.

По стволу скользнула тень, к дереву прибило ветром странное существо — старого, израненного обитателя поднебесья, уже заглянувшего, подобно дереву, в глаза смерти.

Понуро свесив крылья, существо принялось вить гнездо — место, где ему предстояло встретить смерть. Оно неуклюже подбирало на земле веточки и складывало их в кучку, пока не сделалось ясно, что получается вовсе не гнездо, а погребальный костер.

Взгромоздившись на хворост, окровавленное, полумертвое существо затянуло прощальную песнь, подобной которой еще не слыхивали в этом мире. Хворост объяло пламя, и свет его озарил существо. Наконец ввысь рванулся синий язык пламени.

И дерево ожило: мертвые сучья потянулись к теплу, как руки старика, измученного холодом. Снег стал таять и падать пластами с воспрянувших ветвей, зелень принялась прибывать на глазах, наполняя воздух запахами жизни.


стр.

Похожие книги