Казалось бы, что лучше – спокойно возделывать пашню где-нибудь под Тверью или находиться в постоянном страхе в каких-нибудь Оковицах? И ведь живут там не только храбрые почтари или княжеские дружинники, но и простые крестьяне, охотники, рыболовы, отставные солдаты, торговцы и лекари. Возможно, думала Настя, многих привлекала в эти места свобода – даже власть самого князя была здесь существенно ограничена. Но несмотря на это тут все равно был закон. Навь чтит Договор, тот же староста Мышата, хоть и думает прежде всего о себе, все равно заботится о доверенной ему деревне, у почтарей вообще вон свой кодекс…
Взять того же Твердяту, который решил обмануть молодого неопытного напарника, но в итоге был наказан своими же за этот проступок. Чем это хуже правосудия, что несут люди князя? Может, и вправду такие места, кишащие опасностью и неизведанным, пробуждают в человеке скрытые силы, выворачивают на свет всю его подноготную и показывают, кто чего стоит? Наверное, так оно и есть, решила Настя, с интересом рассматривая маленький караван, бредущий им навстречу.
Телеги, груженые фруктами, овощами и корнеплодами, звериными шкурами и ярко-желтой древесиной – они быстро пролетели мимо них, но девочка легко проследила, куда все эти люди могли двигаться со своим скарбом. Буквально минуту назад они проскочили поворот, который вел в сторону огромного лагеря из шатров всех мыслимых и немыслимых расцветок. Даже на приличном расстоянии оттуда доносились громкие крики, а людей было столько, что этот явно с умом организованный рынок мог легко потягаться со своими аналогами в столице. В общем, Приграничье жило своей насыщенной жизнью, невзирая на близость Нави и охочих до человечьего мяса тварей.
Дальше дорога вела через лес, но при этом ее заметно расширили, а по сторонам огородили калиновым плетнем. Сильных тварей это, конечно, не остановит, но вот мелких вроде укрутов и дрекаваков должно отпугнуть. Как всем известно, Договор защищает прежде всего тех, кто готов за себя постоять и не стесняется напомнить навьим тварям, которые на самом деле очень и очень осторожны, что без боя им никто не дастся.
Картинка стала однообразной, и Насте быстро наскучило наблюдать. Вместо этого она решила выпытать, наконец, у Олега, к какой такой «интересной особе» они едут так далеко и что за оружие она сможет им дать. Спросить бы об этом пораньше, но то Мышата перед носом маячил, то другие вопросы покоя не давали. А теперь – длинная и не особо разнообразная дорога, можно и поговорить. Тем более что почтарь ослабил поводья, и лошади поскакали спокойной рысцой.
– Так куда мы едем? – спросила девочка, ткнув кулачком в спину Олега.
– Я же сказал, на Дальние Выселки, – ответил тот.
– Мне это название ни о чем не говорит, – недовольно скривилась Настя. – К кому мы едем? Она поможет нам определить, кто двоедушник?
– Почему она? – почтарь, казалось, был удивлен.
– Ну, ты же сказал «особа», логично предположить, что это женщина, – язвительно сказала ведунья, заметив, что Олег как-то странно отреагировал на ее догадку. Словно смущается – хотя, казалось бы, где смущение и где этот наглый самоуверенный почтарь… Тем не менее, решила она, можно попробовать его этим подоводить, если начнет зарываться, например. Но не сейчас.
– Да, ты права, это действительно женщина, – Олег, в свою очередь, через маленькие зеркала, нашитые на внешнюю сторону его перчаток, с интересом следил, как меняется выражение лица Насти, когда ей в голову приходила то одна, то другая мысль. – И та, кем ты так сильно интересуешься – ведьма.
Почтарь не планировал делиться этой информацией раньше времени, но в итоге не удержался, чтобы не проверить, как на это отреагирует его спутница. И та полностью оправдала его ожидания.
– Ведьма?! – эхом воскликнула девочка. – Я помню, что ваш кодекс не запрещает вести с ними дела, но… Но они же все убийцы!
– Сразу видно, что о ведьмах ты почти ничего не знаешь, – бросил через плечо Олег, слегка посмеиваясь. – Не все слуги Мораны скрываются от людей и ведут преступную жизнь. Ведьма, если она доказала, что не нарушала Договор и не убивала людей, спокойно может жить там, где ей заблагорассудится… Впрочем, они все равно предпочитают находиться вдали от других. Так спокойнее…
