Жак вытащил листок с расписанием автобусов и обвел кружками номер маршрута и время отправления.
— Выйдете отсюда и пойдете на восток.
На обороте расписания он набросал, как нам добраться до пляжа. Схема вышла довольно заковыристая, зато автобус отходил через двадцать минут.
— Спасибо, — поблагодарил его Трэвис. — Да, не подскажете, где тут можно раздобыть сэндвичей?
У меня зазвенел мобильник. Высветился номер Минди. «Наседка» уже разыскивала двух своих «цыплят».
Я схватил Трэвиса за руку и потащил к выходу.
— Пора сматываться.
— Но я хочу есть.
— Успеешь, — буркнул я, не отпуская его руки.
— Еще раз спасибо! — крикнул Жаку вежливый Трэвис. — До встречи!
Жак помахал ему в ответ и улыбнулся. Мне послышалось, что он сказал: «Очень сомневаюсь», но, наверное, я ошибся. Скорее всего, это была какая-нибудь французская банальщина.
Я успел вытащить Трэвиса на улицу и краешком глаза заметить выходящую из лифта Минди.
К счастью, по своей привычке гида она пятилась задом и нас не увидела.
— Хорошо, что мы сначала поели, — сказал Трэвис, когда мы ехали в автобусе.
— Да. Ты уже об этом говорил.
Трэвис упомянул о пользе кормежки не один, а целых семь раз — примерно через каждые десять минут нашей поездки.
— Нет, я серьезно. А то у нас бы сейчас животы сводило от голода. Вообще-то я не прочь съесть еще сэндвич.
Трэвис запасся таким количеством сэндвичей и пива (в этой стране законом разрешено пить пиво с шестнадцати лет!), что семье из четырех человек хватило бы на целую неделю. В кафе он успел проглотить омлет из четырех яиц, стопку блинов и десять ломтиков бекона (официантка назвала это «американским завтраком»). Добавлю, что последний раз он жевал двадцать минут назад.
— Отвлекись от еды. Тебе не кажется, что мы едем чересчур долго? Страна-то невелика. Я на всякий случай захватил паспорт, но не думаю, что он может понадобиться.
— Похоже, ты прав, — согласился Трэвис, продолжая бросать нежные взгляды на мешок с сэндвичами.
Пришлось отобрать эту приманку и не выпускать из рук.
— И еще. Не знаю почему, но мне кажется, мы едем не к пляжу, а совсем в противоположную сторону.
— Этот Жак говорил что-то про другой пляж. Может, соврал?
— Думаю, он нарочно отправил нас не по тому пути.
— Это ведь ты охаял его страну.
— Я и сейчас от нее не в восторге. Значит, тебе тоже кажется, что мы едем не в ту сторону.
— Вроде так.
Трэвис снова прилип глазами к сэндвичам.
— На голодный желудок тяжело думается.
Я уже собирался выдать ему очередной сэндвич и активизировать мыслительный процесс, когда водитель назвал нужную нам остановку. Точнее, указанную Жаком.
— Приехали. Вылезаем.
— Значит, ты не дашь мне сэндвич?
— Подумай, насколько он будет вкуснее, когда мы окажемся на пляже.
Проболтавшись по улицам минут двадцать, мы не только не нашли выхода к пляжу, но не нашли и первой улицы, обозначенной на схеме Жака.
— Здесь указано: пройти три квартала, затем свернуть на улицу Сен-Жермен, — сказал Трэвис. — Но мы прошли больше трех кварталов. Может, все шесть. Давай поворачивать назад.
Я хотел с ним согласиться, но тут мне на глаза попалась табличка. Наш путь пересекала улица Сен-Жермен.
— Вот она, — обрадовался я, и мы свернули на эту улицу.
Однако следующую улицу, указанную в качестве опорной точки, мы так и не нашли. Расстояние, пройденное нами, втрое превышало помеченное Жаком.
— Ты прав. Давай возвращаться, — сказал я Трэвису.
Мо когда мы повернули назад, то попали совсем в другое место. Ни домов, ни магазинов, ни велосипедистов. Только деревья, одни деревья. Словом, дикая европейская природа.
— Что случилось? — задал я дурацкий вопрос.
— С чем? — не понял Трэвис, уминая сэндвич.
— Со всем. С городом. С людьми.
— Я и не заметил, — признался мой приятель, рукавом отирая крошки со рта.
Среди деревьев вилась узкая проселочная дорога. Прежде ее тоже не было. Только асфальт.
— Идем по ней, — предложил я Трэвису.
Мысами не знали, где очутились. Сонный европейский городишко словно исчез в тумане. Трэвис этого не замечал, поскольку был окутан другим туманом, порожденным сэндвичами. Но вскоре мы набрели на то, что бросилось в глаза даже ему.
