— Милдред, это может сделать любой другой человек.
— Нет, не может! — Милдред и бабушка Уотсон одновременно кивнули друг другу в знак согласия.
— Миссис Мейерс… — Голос Софи затих. Две женщины, сидящие за столом на ее кухне, не отстанут от нее до тех пор, пока не добьются своего. Софи вздохнула: — Вы правы.
— Конечно, мы правы! — воскликнула Милдред. — Теперь иди и надень красивое платье.
Бабушка кивнула:
— Покажи Харлану Джонсу, что он может упустить.
— А если он попытается еще раз обидеть нашу Софи, — сказала Милдред, роясь в своей сумочке, — я применю баллончик с перцовым аэрозолем.
Харлан провел послеобеденное время в парке со своими собаками. Когда прибыли волонтеры для того, чтобы установить сцену и украсить деревья световыми гирляндами, Харлан повел Паза и Шпильку домой. Однако собаки, вместо того чтобы войти в дом, свернули к гаражу, где обычно столярничал Харлан.
Он усмехнулся. Ретриверы слишком хорошо знали своего хозяина. Они, несомненно, почувствовали его напряжение и поняли, что он будет работать по дереву.
В гараже собаки расположились на своих любимых местах: Паз — под скамьей с инструментами, Шпилька — в углу.
Харлан щелкнул выключателем и направился к столу.
И внезапно остановился. Впервые за долгое время он осмотрел то, что смастерил своими руками — еще одна пара стульев, журнальный столик из красного дерева с резными ножками, книжная полка для холостяцкого жилища Тобиаса. Он, наконец, взглянул на то, что создал, как на предметы мебели. И те показались ему очень красивыми и даже уникальными. Да у него действительно талант!
Затем он вспомнил слова Софи, которые она произнесла на пляже: «Я думала, ковбои ничего не боятся».
Харлан провел рукой по верху книжной полки. Его ладонь скользила по гладкой древесине, отшлифованной, как стекло.
«Попробуй. У тебя получится. Ты сможешь…»
Затем его мозг наполнили образы из детства: скудное питание, изношенная одежда. А на заднем плане — отец, который не думал о благополучии семьи, а жил неосуществимыми мечтами.
Харлан убрал руку с книжной полки. Он позвал собак, закрыл гараж и направился вместе с ними домой.
В дверь Софи позвонили. Два раза.
«Бабушка и Милдред излишне настойчивы, — подумала Софи. — Они ушли от меня десять минут назад. Неужели они уже вернулись? Я даже не успела одеться».
Софи надела халат, завязала поясок, а затем подошла к двери и открыла ее.
— Харлан? Что ты здесь делаешь?
Харлан переступил с ноги на ногу, потом снял шляпу и приложил ее к груди. Судя по внешнему виду — джинсы и футболка, — он не собирался на дискотеку. Ей очень хотелось захлопнуть дверь прямо перед его носом.
Как он осмелился прийти в ее дом после того, что произошло?
Но Софи этого не сделала, сама не понимая почему.
— Я пришел извиниться, — сказал он.
Ее гнев стал потихоньку улетучиваться.
— За что?
— Я заходил в кофейню и поговорил с Лулу. Я узнал о твоей свадьбе, вернее, о том, что она не состоялась…
Софи рассвирепела:
— Отлично! Теперь ты можешь сообщить об этом своим радиослушателям. — Она стала закрывать дверь, но Харлан ее остановил:
— Позволь мне сказать, Софи.
— Разве ты недостаточно сказал? Разве твои преданные фанаты мало узнали о моей личной жизни? А теперь еще и репортеры что-нибудь напишут.
— Я не хотел, чтобы так получилось. Журналист первым заговорил на эту тему, я клянусь…
Она подняла руку, прерывая его:
— Не хочу слышать оправдания, Харлан! У тебя нет ни малейшего представления о том, как ты можешь обидеть человека.
Он шагнул в ее сторону, и она вдруг осознала, что стоит перед ним в халате.
— Я извинился за то, что высмеивал тебя на радиошоу прежде. И я не стал больше этого делать. Но случайно узнал о твоей помолвке. Клянусь, я не собирался использовать эту историю против тебя…
— Ага, но ты выставил меня на посмешище перед всем городом! В очередной раз. Ты хотя бы представляешь, какой стала моя жизнь после того, как я сбежала из церкви? Репортеры-стервятники ходили за мной по пятам. Все говорили только обо мне. Люди приходили в мою кофейню не для того, чтобы заказать кофе, а чтобы поглазеть на меня. И это продолжалось месяцами!
