- Граф Бернштоуэр, пэр Англии - представил седовласого джентльмена Антонии Астор. - Моя подруга Антония Браун. Граф лишь высоко поднял брови и почтительно приложился к ручке "подруги". Сюда не водили дам полусвета. Здесь полагалось появляться с дамой лишь после обручения. Тони не знала, что Астор нарушил устав и слегка смутил графа формулировкой "подруга".
- "Невеста" прозвучала бы более уместно, - сказал он, усаживая Тони за свой столик в ресторане. - Но я терпелив. Хотя, как оказалось, нагл. Сегодня я с наслаждением возмущал общественное мнение. Но у меня было такое ощущение, что мы подписываем брачный контракт. - Джон сжал руку Тони и странно посмотрел в глаза. Впервые в голову Тони закралась кощунственная мысль: а что, если лорд - сумасшедший - из тех благопристойных типов, изображающих в повседневной жизни паиньку, а по ночам насилующих жертв извращенным способом, предварительно удушив капроновым чулком? Привыкшая к поклонению Тони Браун никак не могла объяснить вихрь внезапной влюбленности Лорда. Уж очень все стремительно, скандально и неразумно для мужчины такого полета и подобного характера. "Умопомешательство, возможно, на эротической почве" - единственный диагноз, казавшийся ей приемлемым в данной ситуации. "Веление могущественных тайных сил. Магическое кольцо," - Решил Джон, выискавший в своих волшебных книгах касающееся его вспыхнувших чувств к мисс Браун пророчество. Сразу же, после возвращения из Флоренции, прибегнув к редкому ритуалу гадания, он прочел: "И станет зов крови твоей судьбою. И взойдет судьба твоя в созвездии Льва. И будешь ты властвовать над плотью земной и нетленным Эфиром, и воссияешь ты - мужчина, владыка и воин. Через тернии - к обладанию. Другой путь - тьма." Никогда еще не ложились в его гаданиях мистические знаки таким победным шестиугольником. Ни одна женщина не входила в его кармическую схему так властно и неотвратимо. И сейчас, сидя напротив Антонии, Джон точно знал время исполнения предначертаний - 31 октября Канун для всех Святых - его звездный час. Значит - послезавтра... Антония удивлялась, как бесконечно долго длился этот ужин, как дотошно обсуждал с представительным официантом все нюансы приготовления блюд Астор. Оказывается, здесь постоянно держали наготове специально для него свежую дичь и красное сухое вино Шато Икем разлива 1957 года. Ньюансы готовности спаржи, сухарного соуса на каштановом шотландском меду, цвет корочки запеченного птичьего крыла - все обсуждалось с такой осноательностью, будто имело громадное государственное значение.
- Не сомневаюсь, Антония, что выбор вина к блюдам имеет для вас большое значение. Вы - воплощенная гармония, а ее законы всеобщи, идет ли речь о музыке или кулинарии... Правда, вам вероятно, ближе французская традиция? - в тоне Астора не было и тени насмешки, но уж поскольку речь зашла о сопоставлении английских и французских менталитетов, служащем пищей для бесконечных серьезных дебатов и анекдотов, Тони поспешила заверить:
- Увы, у меня нет определенных предпочтений, как впрочем и авторитетов. Я по натуре космополит, а по крови представляю невероятный коктейль... Это не смущает, вас, лорд?
- Уверен, что каждый из нас намного сложнее данных, представленных в актах рождения и медицинских справках... В иных воплощениях, я, наверняка, был жителем Востока. Вы видели мои коллекции - это не просто увлечение, призванное заполнить пустоту во времени. Это - влечение души... - на лице Астора, появилось задумчивое и вместе с тем возвышенное выражение, какое бывает на лицах верующих во время праздничных органных месс. Тони впервые заметила, что ее поклонник, не просто "представителен", но и очень красив. Это была красота безупречного соответствия стилю, а стиль предопределен аристократизмом и особой значительностью. Словно угадав ее мысли, Астор продолжил:
- Я чувствую, что прожил там не одну, а десять жизней... Но по всей своей нынешней сути - я истинный англичанин и поборник английского стиля.
- Вот-вот! Именно об этом я сейчас думала, - обрадовалась Тони. Английский стиль - это нечто совершенно особенное. Джон поставил бокал, по ученически сложил руки и отрапортовал очень четко, будто держал речь перед избирателями:
