— Ник, лучше тебе покинуть нашу страну, — печально сказала Кхален. — Я готова уехать вместе с тобой. Но сперва мне нужно побывать на собрании в храме: обычай требует, чтобы я поклонилась Гхотаку.
— Нет, Кхален! — воскликнул я в сердцах. — Не ходи туда! Не унижайся!
— Это мой долг, — сказала она. — Отец принял вызов ламы и потерпел поражение. Я, дочь Лиунгхи, обязана публично признать это.
— Хорошо, ступай, — неохотно согласился я. — Но все же Лиунгхи убил не снежный человек, а кровожадный хищник.
— Ник, ты сильный и смелый человек, — обнимая меня, сказала она, — но ты не веришь, что существуют пока еще необъяснимые явления. Мы, непальцы, разбираемся в подобных вещах лучше вас, белых людей.
Мне нечего было ей на это возразить: старик погиб, наказанный за свою дерзость йети, как и предсказывал Гхотак, и непальцы поверят теперь ему, а не мне. Однако сдаваться без боя не в моих правилах.
— Ступай в храм, — сказал я. — Ho я пойду с тобой.
Мы направились к храму Каркотека. С всех сторон к нему уже стекались люди. Среди них я заметил и Хилари Кобб.
— Примите мои глубочайшие соболезнования, — сказала она, подойдя к нам. — Печально, что все так обернулось. Как теперь поведет себя Гхотак, хотелось бы знать.
— А ты, я вижу, все еще не теряешь надежду закончить свой репортаж, — ухмыльнулся я.
— Извини, Ник, — пожала плечам она, — но это моя работа.
— А моя работа — не допустить публикации этого репортажа, — резко сказал я. — Так что ты уж не обижайся на меня, Хилари! И я позабочусь о том, чтобы ты не смогла передать отсюда текст в редакцию.
— Мы еще посмотрим, чья возьмет, — усмехнулась она.
Зал ритуальных собраний был переполнен. Мускулистые сподручные Гхотака внимательно наблюдали за публикой. Сам ж верховный жрец произносил речь, суть которой сводилась к одному: дух Повелителя Змей покарал строптивца, и, чтобы умилостивить его, следует слушаться Гхотака.
Я пробрался на помост и крикнул:
— Он вас обманывает! Патриарха Лиунгхи растерзал кровожадный зверь! Йети существует лишь в страшных сказках, которыми запугивают детей!
Толпа недовольно зашумела. Обернувшись ко мне, Гхотак воскликнул:
— Этот чужеземец просто смеется над нами! Он оскорбил наши традиции и легенды! Вы только посмотрите, что он сегодня натворил! Внесите доказательство его преступления!
Двое помощников ламы внесли в зал огромную змею, толщиной с канат, с разбитой головой.
— Чужеземец убил священную кобру! — вопил Гхотак. — Ее нашли возле дома покойного Лиунгхи, в котором он остановился. Видимо, ему доставляет особое удовольствие издеваться над нашими святынями.
— Но я впервые вижу эту кобру, — воскликнул я. — Гхотак снова лжет!
Толпа яростно заревела, требуя расправы о мной.
— Так ты утверждаешь, что не убивал кобру? — спросил Гхотак.
— Именно так, — кивнул я.
— В таком случае тебе придется доказать свою правоту! — хитро прищурившись, воскликнул жрец. — Ты должен сразиться с коброй, причем — без оружия! Останешься жив — значит, Каркотек пощадил тебя. А победит кобра — мы будем знать, что Повелитель Змей покарал тебя за твой злой поступок. Согласен?
— Похоже, у меня нет выбора, — сказал я. — Ты нашел способ избавиться от меня.
Толпа была готова тотчас же расправиться со мной. Сделай Гхотак лишь знак, и фанатики разорвали бы меня на кусочки. Более того, мой отказ лишь подтвердил бы мою виновность.
На тонких губах Гхотака играла победная улыбка, глаза его смотрели на меня с глубоким презрением. Кхален и Хилари застыли на месте от ужаса. Решиться сражаться с коброй без оружия мог только самоубийца! Я мог бы выхватить пистолет, продырявить Гхотака и попытаться бежать. Но взглянув на толпу, я понял, что у меня больше шансов уцелеть в схватке со змеей.
— Пусть принесут змею, — сказал я.
— Чужеземец согласился на испытание! — объявил собравшимся жрец. — Сейчас мы пойдем к яме со змеей и кобра скажет нам правду!
Меня вывели под охраной во двор. Гхотак подошел к краю ямы с коброй и спросил:
— У тебя есть с собой оружие? Отдай его мне!
Я отдал пистолет и кинжал Кхален. Она прошептала:
— Я буду за тебя молиться!
— Одумайся, Ник, пока еще не поздно! — воскликнула Хилари. — Ведь ты обрекаешь себя на верную смерть!
