Выехали за город. Шофер стал интересоваться, в какой кумыкский аул я еду и кто мои друзья. Я ответил, что еду через Бав-Юрт дальше, решив, что, находясь в «разведке», лучше всего помалкивать.
Навстречу лениво брели грязно-серые буйволы, запряженные в арбу, нагруженную мешками с зерном. Буйволов я видел впервые и с интересом рассматривал их. Показалось селение Бав-Юрт с плоскими крышами. Дома утопали в зелени. Проехали еще немного, и я увидел мелководную речушку.
— Акташ! Бав-Юрт! — сказал шофер.
Я попросил остановить машину.
— Бав — сад. Юрт — селение. Акташ в переводе на русский язык — белый камень. Правильно? переспросил я шофера, вылезая из кабины.
— О-о! Значит, вы знаете Бав-Юрт? — удивился шофер и, очевидно, довольный тем, что русский солдат знает о кумыкском селении, помахал мне рукой и поехал к току.
Когда я подошел к обрывистому берегу реки, то увидел в стороне купающихся ребятишек. Сквозь прозрачную воду виднелось дно, сплошь покрытое продолговатыми валунами. Дно напоминало стадо лежащих овец.
У входа в селение увидел родник. Он выбивался из-под белых камней и тихо журчал. Я с удовольствием напился холодной вкусной воды.
Когда вошел в селение, в глаза бросилась необычная кривизна улиц. У одного из поворотов остановился, соображая, куда свернуть. Неподалеку шумела водяная мельница. Вспомнил, как ты однажды сказал, что ваш дом недалеко от мельницы. Я пошел на шум мельничного колеса.
Решил прежде всего повидать Марьям. Значит, надо оазыскать или библиотеку, или дом ее матери. Твои роднили были у меня на втором плане. «Где найти избача Дарьям?» — хотел спросить я у первого попавшегося. Как назло, никто не встречался. Заглянул в один из дворов — на дверях замок. В другом дворе на меня удивленно посмотрела большая собака с подрезанными ушами. Она лежала в тени плетеной кладовушки для хранения кукурузы. Собака загремела цепью и грозно зарычала. Спустя немного я вышел на зеленую лужайку. У покосившихся от времени футбольных ворот ребятишки гоняли тряпичный мяч. Среди них я приметил небольшого мальчонку, очень похожего на тебя, и крикнул:
— Арсен! Мальчик подбежал ко мне и громко хлопнул ручонкой по моей ладони. Арсен схватил меня за палец и, увлекая за собой, что-то сказал по-кумыкски. Я спросил: «Мама дома?»
Он что-то залепетал и потащил меня за собой.
Навстречу шла пожилая женщина с деревянной лопатой. По всему было видно, что она спешила на ток. Я посмотрел на широкую лопату и подумал: «Хорошая лопата, видно, ты мастерил».
— Мама, мама! — звонко крикнул Арсен женщине с лопатой и стал быстро что-то говорить.
Она пристально поглядела на меня.
— Здравствуйте, — сказал я.
— Издрасти, пожалуста. Хош гельди! [7]
Тогда я спросил Арсена:
— Она бабушка или мама?
Догадавшись, женщина ответила:
— Моя его мама нет, моя — бабушка есть.
— Значит, вы мама Марии?
_ Да, да, Марьям! — обрадованно сказала женщина.
— Марьям жена Михаила? — уточнил я.
— Марьям жена Микаила нет! Марьям жена Эльмурза!
— Как?.. Марьям теперь не жена Миши?
— Марьям — не Миша жена. Чтоб на твою голову черный день не пришел, разве можно быть женой двоих?
Я ничего не понимал…
Услыхав наш разговор, на балкон вышла старушка и что-то сказала Арсену.
Арсен кивнул головой и побежал.
Со слов женщины: «Марьям жена Микаила нет» — я решил, что Марьям вышла замуж вторично, не дождавшись твоего возвращения, и не дружелюбно посмотрел на спутницу.
Женщина же смотрела на меня ласково, приговаривая:
— Пошел, кунак, пошел…
«Что она, гонит меня, что ли?» — недоумевал я.
— Пошел, пошел, пожалыста, кунак! Домой пошел, — и она указала рукой на дверь дома.
Я двинулся за женщиной. На пороге нас встретила старушка. Поздоровались.
— Кто же из вас бабушка? — спросил я.
— Она бабушка, я еще истарик бабушка, — долго соображая, ответила старуха.
Как ты уже догадался, это были бабушка Дарай и твоя мать.
Я тоже начал говорить на ломаном русском языке:
— Здесь Михаил семья живет?
— Микаил?
— Ну да, Михаил. Миша, сын Темиргерея.
— Темиргерей… Здесь дом Темиргерей.
— Это дом Темиргерея?
— Да, да…
— Темиргерей — папа Михаила?
— Микаила — нет, Мурза — папа.
