И еще эта боль о тех очень и очень многих, тоже, главным образом, молодых людях, приходящих в церковь в основном по субботам и воскресеньям со своими младенцами, чтобы их «покрестить». Эти смущаются все же меньше: во–первых, есть ясное конкретное дело, а во–вторых, все внимание, естественно, поглощено младенцем, понятным страхом не простудить его во время этого совершенно загадочного действия. Самое любопытное здесь заключается в том, что практически никто из молодых родителей в церковь не ходит и, как говорится, «в Бога не верует». Одна моя знакомая как–то даже провела такой (не совсем, впрочем, вежливый), эксперимент — подходила к родителям, ожидавшим в церковном дворике начала крестин, и спрашивала: «Зачем вы крестите детей? Вы верующие?» Статистику она, конечно, не набрала, но ответы 10—15 родителей были: «Нет, нет, что вы! Мы, конечно, ни в какого Бога не верим. Ну, знаете, как–то принято, и бабушка говорит, что надо. Ну и вообще, говорят, поздоровее будет…» и т. д.
Между прочим, надо заметить, что в «Настольной книге для священнослужителей», изданной в начале нашего века, имеется специальное указание о том, что в некоторых местах с мусульманским населением родители крестят детей из суеверных побуждений, в основном для здоровья. Так вот, священнику воспрещалось крестить таких детей, если только родители не приносили справку–обязательство, заверенную полицмейстером, что они действительно собираются воспитывать детей в христианской вере.
Как–то раз я и сам решился расспросить одну женщину, которая, подобно многим другим, хотела «договориться» крестить ребенка без регистрации.
Для неискушенного читателя поясню. В начале 60–х годов (нашего, конечно, века) Советом по делам религии было издано специальное распоряжение об обязательной записи паспортных данных родителей, которые приносят своих детей для крещения. Это положение было отменено в 1988 г Но автор оставляет этот раздел как совсем недавнее прошлое, помогающее лучше оценить и понять настоящее. До этого любого младенца могла просто принести или привести его бабушка и, заплатив положенную небольшую сумму, окрестить внучонка, часто даже тайком от более «современно мыслящих» родителей. Это стихийное течение дела было прекращено, и стало необходимым не только присутствие отца или матери ребенка, но и предъявление ими паспортов. В некоторых местностях требовали также паспорта у крестных. Бабушкам осталось только «давить» на родителей, уговаривая их всеми правдами и неправдами, что покрестить ребеночка необходимо. Молодые женщины–матери на такие уговоры, естественно, поддаются быстрее отцов. Из–за этого нередко создавались ситуации, когда приходит мать с ребеночком и крестными и тщетно пытается обмануть продавщицу свечей, оформляющую крестины. Чаще всего избирался вариант «отец в командировке» и предъявлялся его паспорт. Но эта невинная ложь не проходит — продавщица резонно возражает: «В командировку никто без паспорта не ездит». Стремление избежать регистрации паспортов при крестинах ребенка было вполне обосновано, поскольку были нередки случаи, когда регистрационные записи запрашивались райисполкомом, якобы с целью проверки финансовой дисциплины, на деле же для выявления и соответствующей проработки родителей, общественно–политическая незрелость которых зашла так далеко. Конечно, эти проработки не носили поголовного характера, но достаточно было нескольких случаев на район, чтобы молва о них достигла слуха всех молодых родителей.
Но речь не об этом, а о том, как я пытался выяснить у этой бедной женщины, для чего она хочет крестить своего внука. «Чтобы был православный», — прозвучал твердый, даже вызывающий ответ. «Ну, а что, — продолжал допытываться я, — вы будете воспитывать его в православной вере, учить молитвам, читать ему Евангелие?» — «Да нет, что вы! Мы и сами–то этого не знаем. Да и потом, когда в школу пойдет, там ведь будет все другое. Так что — нет–нет! Вот покрестим, и хорошо!» — «Ну, а в чем же будет его православие, — не унимался я, — только в том, что он будет крещеный? Ведь без религиозного воспитания он не вырастет верующим!»
