Хитрее всех поступил охотник. Его винтовка висит классически, за правым плечом. А хаудах он просто положил в рюкзак, справедливо рассудив, что в ближайшее время тот ему не понадобится.
Зайцы, конечно, знатные… Весят они тоже рекордно. Есть готовые тащить тяжелую добычу? Успеем. Я не раз видел, как вьетнамец обращается с винтовкой. Он вообще великолепный стрелок. Попасть из нарезного ствола за пятьдесят метров, из положения стоя, в монетку — для него не проблема. Я вот буду счастлив, попав в спичечный коробок. Как-то раз во время возвращения в Диксон из рейда мы спугнули стайку птиц, похожих на небольших цесарок, а гладкоствольного оружия у нас с собой не было. Только я пожалел вслух, как Винни снял с плеча «мосинку» и начал прицеливаться:
— Какой смысл, Винни, пуля разнесет ее в клочья! — усомнился я.
— Почему разнесет? Смотри!
Охотник спокойно выстрелил, и пуля чисто оторвала птице голову, перебив шею. Дар Божий? Если так, то есть ли смысл мне стараться в упражнениях, его не догнать. Наверное, все же стоит.
Так что за будущую колбасу я спокоен. Будет.
Следственные действия, на ходу проводимые Винни, не могли не сказаться на скорости движения группы — она резко снизилась. Наконец, он позвал нас опять. Я подошел последним и сразу же отметил если не растерянность вьетнамца, то большую озабоченность, написанную на его лице.
— Друзья мои, я не вполне понимаю, что тут происходило, — признался он, выпрямляясь. — Смотрите сами.
— Что тебя парит? — осведомился Лешка, пытаясь хоть что-то понять из сочетаний неочевидных следов.
— Это хищник шел за ним, — тихо пояснил Винни, показывая пальцем вниз. — Самое удивительное в том, что зверь тоже был сильно ранен.
— Так же, как человек? — заметил я. — Подожди, ты хочешь сказать, что эта тварь тащилась за американцем от самого грота, где произошла схватка?
— Да. У человека плохо работала левая нога, тем не менее он сильно спешил, — кивнул следопыт. — Зверю досталось сильней. Правую заднюю конечность он буквально волочил по земле… смотрите же! И передняя правая. Такое впечатление, что на ней поврежден сустав. Чему я вас учил?
— Недаром почти все патроны из «Томми» были выпущены, — вспомнил я. — Сустав? Черт, это же адская боль!
— Мстил он людям, — заявил Лешка.
— Да брось, быть такого не может! — Я присел и потрогал рукой неровный след лапы с длинными когтями, хорошо отпечатавшимися на глине.
— А че? Чтобы знали охотнички, с кем связались! — азартно выкрикнул индеец.
В ответ Винни цыкнул, поднял два пальца к глазам и показал пальцем правой руки горизонтальный круг — не орите тут как резаные, а внимательно следите за обстановкой, есть опасность нападения!
— Звери мстить не умеют… Не стоит наделять их человеческими качествами. Крепко раненный хищник первым делом постарается уйти прочь, залечь и попытаться залечить рану. Он ни в коем случае не станет в таком состоянии гоняться за жертвой, тем более по сложной пересеченной местности.
— А я вот видел в одном фильме… — упрямо начал Лимон.
— Мало ли что ты видел! Все это лишь красивые легенды.
— Но ведь этот пошел, — напомнил я.
— Вот именно потому я не все понимаю, — вздохнул Винни. — Либо есть какие-то другие факторы, либо мне пора переквалифицироваться в собиратели кореньев.
— Разберемся, — многообещающе произнес индеец, воинственно перехватывая автомат.
Ишь, какой орел! Разбираться с огромным кровожадным зверем, способным, преодолевая адскую боль, переть за уходящей жертвой километры, мне не улыбалось. Поэтому я приказал:
— Дальше идем вместе. Максимальное внимание и готовность!
По правую руку начал просматриваться распадок, небольшая протяженность которого угадывалась по очертанию горных хребтов. Каньон давно превратился в постепенно расширяющееся ущелье, а русло реки — в долину. Зелени стало больше, группы сосен все чаще появлялись на склонах.
След человека начал подворачивать вправо.
— Похоже, в распадок направлялся, — решил Винни.
Я подумал и опять пристегнул к «Томми» большой барабанный магазин — во время движения обходился более легким коробчатым. Ну, тварь, на этот раз люди тебя точно добьют!
