На надводных уровнях «Рифта-75» шла та война, в которой Кальтер участвовал большую часть своей жизни. И к которой был наиболее привычен. Главное в такой войне — это разведать диспозицию вражеских сил, держать под контролем ситуацию и не дать противнику застать тебя врасплох.
С последним, правда, могли возникнуть проблемы. Маневрирование в тюремных лабиринтах, где кишели разъяренные зэки и вооруженные охранники, являло собой натуральную головоломку. Она изобиловала смертельными тупиками, и проигрыш в ней мог стать окончательным и бесповоротным. Впрочем, за годы своей военной службы Кальтер редко оказывался в лабиринтах, где его не поджидали разного рода «минотавры». Так что кое-какой опыт подобных игр у него имелся.
— Все в порядке, сеньор? — поинтересовался Эйтор, с опаской глядя на прислонившегося к стене Обрубка. До выхода с шестого уровня на седьмой им предстояло миновать всего один коридорный поворот. Однако хранитель пакаля не спешил и вот уже пять минут стоял, молча прислушиваясь к доносящимся оттуда звукам.
Левый рукав на робе Кальтер закатал выше локтя, а ниже локтя привязал к культе пакаль. Так, чтобы в случае угрозы его можно было легко выхватить правой рукой из-под эластичного бинта. Ну а дальше — исходя из обстоятельств. «Молот» обладал грозной силой, но варианты ее использования были ограничены. Вдобавок требовалось соблюдать максимальную осторожность, чтобы при этом не пострадать самому.
Еще на нижнем уровне Куприянов, выбрав сухой участок, попробовал манипулировать артефактом всеми доступными способами. Например, толкал его металлическим штырем или привязывал к проволоке. Ничего путного из этого не вышло. Пакаль обретал нормальный вес лишь при непосредственном контакте с телом хозяина.
Проверил Обрубок и свою «метательную» теорию. Он попытался швырнуть снаряд над самым полом, дабы свести к минимуму разрушительные последствия эксперимента. Теория блистательно подтвердилась, но сам теоретик остался от этого не в восторге. Пол на уровне был крепче, чем в барокамере. Упав на него с высоты в десяток сантиметров, многотонный малыш сорвал с него облицовку и слегка помял каркас, но насквозь не пробил. Бросив артефакт, Кальтер сей же миг отскочил назад и потому не угодил в зону разгрома. Но если бы и угодил, ничего страшного с ним не случилось бы. Падение с предельно малой высоты на толстую металлическую поверхность не делало «молот» супероружием…
— Держись позади, — наказал Обрубок напарнику и двинулся к выходу. Можно сказать — в неизвестность. Хотя на самом деле он, разумеется, знал, что ожидает его в тех задымленных коридорах, залах и отсеках. Если вкратце: ничего хорошего. Кроме разве что перспективы вырваться на свободу. Но она по-прежнему была для Кальтера журавлем в небе, которого хоть и видно, но проку от которого пока никакого.
Дверь, — та самая, что охранник запер за Обрубком утром, — теперь была вырвана с петлями и куда-то унесена — очевидно, для постройки баррикады. Непонятно, кто ее снес — чудовища или зэки, — но дверные проемы были расширены явно первыми. Знакомый почерк: так продирался через узкие для него проходы бегемот-броненосец. Какой разрушитель здесь поработал — тот же самый или другой, — неизвестно. Но в том, что он примчался сюда не в единственном числе, можно было не сомневаться.
Сразу за дверью находилась прачечная: большое помещение, заставленное стиральными, сушильными и гладильными машинами и заваленное грязными тряпками. По прачечной еще не растекшаяся по коридорам волна монстров прошлась в полную силу. Осталось нетронутым лишь то оборудование, что висело на стенах, да и то не везде. По исцарапанной краске, порванным кабелям и помятым вентиляционным коробам можно было определить, какой величины твари терлись боками об эти стены.
Пол в прачечной после прохождения орды чудовищ был мокрым и склизким. Что, впрочем, пробродивших весь день по воде искателей ничуть не раздражало. Наоборот, здесь им уже ничто не затрудняло передвижение и не промачивало обувь. Не бог весть какая радость, но все равно приятно.
