В зале изменилось еще кое-что. Все окна теперь были открыты настежь — очевидно, ван Хейс проветривал помещение после газовой атаки, а также готовился наблюдать за штурмом. Это было относительно безопасно, ведь морпехи так и так не станут обстреливать Поднебесье. У зэков тоже не выйдет обстрелять подстанцию снаружи или зашвырнуть сюда гранату. На этой стороне цитадели не было балконов и террас, а далеко внизу, под окнами подстанции, плескалось море. До него было метров тридцать, и миротворцы вряд ли смогут взобраться сюда из воды. Им будет проще высадиться с вертолета на крышу цитадели и спуститься сюда по фалам. Само собой, после того как противовоздушная оборона зэков падет. Но до того времени Кальтер уже вряд ли доживет. Он и компаньоны являлись для ван Хейса нежелательными свидетелями, и их участь выглядела откровенно незавидной.
Пакаль, который едва не покалечил позарившегося на него ван Хейса, валялся здесь же, чуть в стороне. Кальтер не видел его, зато видел оставленную им в полу вмятину. Директор уже догадался, в чем кроется секрет этого артефакта и что связывает его с Обрубком. Обрубок был нужен ван Хейсу, но не настолько, чтобы считаться незаменимым. Для монтажа и демонтажа оборудования под потолком подстанции был сооружен кран-балка. Его грузоподъемности с лихвой хватит, чтобы погрузить «молот» на тележку для перевозки все того же оборудования. Ну а сохранить всю эту операцию в секрете хозяину тюрьмы подавно не составит труда. При наличии нужных инструментов с такой работой справятся и те два головореза, что сейчас ему помогали. Без возни тут, конечно, не обойдется, зато ван Хейс не будет зависеть от какого-то зэка, от которого, по его же словам, можно ожидать любого подвоха…
— Да, и впрямь проблемка, — сказал ван Хейс, проследив, куда смотрит пленник. — Уж не знаю, в чем кроется твоя уникальность и почему этот пакаль выбрал тебя своим носителем. Но я рад и такой добыче, чем вообще никакой, а то было бы очень обидно, если бы Штефан Ковач умер напрасно… А теперь, извини, но мне хотелось бы поболтать с твоими приятелями. Что-то подсказывает мне, у нас с ними тоже найдутся интересные темы для разговора.
Директор подошел к Харви и Эйтору и встал напротив них.
— Я чуял, что от тебя, Багнер, стоило рано или поздно ожидать какую-нибудь подлость, — заметил ван Хейс. — Но то, что в вашу компанию может затесаться один из моих людей, это для меня, честно говоря, большой сюрприз. Что такое ценное они тебе пообещали, Рамос, отчего ты бегал за ними безо всякого принуждения?
— Заключенный Куприянов спас меня от расправы Диких Гусей, сеньор, — сознался чилиец. После чего с еще большей неохотой добавил: — И пакаль… Куприянов пообещал отдать его мне, когда мы выберемся из аномальной зоны. Он сказал, что за ее пределами артефакт обретет нормальный вес и я смогу унести его.
— Ну надо же! И ты в это поверил? — удивился директор. — Ты — охранник, — поверил зэку, который вдобавок решил устроить побег? Тебя что, совершенно ничему не научили перед тем, как сюда отправили?
Возразить на это Эйтору было нечего, и он, зыркнув обиженно на Кальтера, молча потупился. А вот Скарабею, наоборот, неожиданно захотелось пообщаться со своим бывшим покровителем. Так захотелось, что он даже заерзал от нетерпения. И разве что рукой не затряс, как школьник, но лишь потому что руки его были прикованы к трансформатору.
— Прошу прощения, сэр! — обратился Харви к ван Хейсу. — Разрешите мне сказать вам кое-что очень важное! Уверен, вы сможете извлечь из этого для себя немалую пользу!
— Да кто я такой, чтобы затыкать тебе рот, Багнер? — проявил великодушие директор, пускай оно и было всего лишь притворным. — У всех заключенных есть законное право высказывать мне свои предложения и замечания по тем или иным вопросам. Даже, представь себе, сегодня, когда вы развели здесь полный хаос и беззаконие.
— Я хотел бы оказать вам помощь в деле урегулирования этого инцидента, — заявил пленник. — Вам обязательно понадобятся свидетели, которые подтвердили бы вашу версию всего того, что здесь происходило. Причем свидетели не только из числа ваших людей, но и из числа заключенных. Скажу больше: последние свидетели будут для вас даже ценнее первых. Потому что вряд ли кто-то из зэков согласится выступать на вашей стороне после того, как вы подавите бунт. Вам придется сильно постараться, чтобы отыскать таковых. На это понадобится время, а зэки наверняка потребуют от вас за это какие-то уступки… Так вот, насчет меня вы можете быть абсолютно спокойны: я расскажу дознавателям все, что вы мне поручите. Слово в слово! И не попрошу у вас за это ничего, кроме возможности выйти отсюда живым и вернуться в свою камеру. К тому же вы не станете отрицать, что лучше меня с этой задачей на «Рифте» никто не справится.
