Победные трубы Майванда - страница 13
Кауфман обратился к остальным:
— Вам, господа, надлежит озаботиться по своим ведомствам обеспечением отправляющихся всем необходимым. Соответствующее распоряжение для генерал-майора Столетова заготовлено. Оно будет вручено после нашей беседы. Поэтому прошу вас, Николай Григорьевич, задержаться. Я прощаюсь с вами, господа!
Вернувшись через час на Большой проспект, в гостиницу Ильина, где он остановился по приезде в Ташкент, Столетов детально изучил полученное им от генерал-губернатора «Предписание № 4407 от 26 мая (7 июня) 1878 г.».
«С получением сего, — говорилось в документе, — вы имеете отправиться в г. Кабул, к эмиру афганскому, для скрепления с ним наших дружественных отношений, выяснения эмиру всех от того для него происходящих выгод и для заключения, если то окажется возможным, с ним союза на случай вооруженного столкновения нашего с Англией».
Генерал-майор Н. Г. Столетов.
Далее Кауфман отмечал захват Британской империей земель на афганских границах и указывал на то, что «образ действий англичан, стремящихся утвердиться в Афганистане, не может окончательно примирить с ними эмира и устранить совершенно поводы к новым столкновениям…»
Правитель Туркестана предлагал своему посланцу разъяснить Шер Али-хану, что российское правительство «всегда смотрело на Афганистан как на оплот против посягательств английской политики на независимость среднеазиатских владетелей и что оно расположено оказывать со своей стороны поддержку стремлениям эмира противодействовать таким посягательствам».
Последний пункт предписания гласил: «По прибытии в Кабул и по разъяснении отношений наших с эмиром ваше превосходительство должны вернуться для личного доклада мне о всех ваших соображениях и добытых сведениях; затем, по всей вероятности, вам придется возвратиться опять в Кабул…»
Столетов задумался: на его долю выпала непростая задача. После Виткевича, побывавшего у эмира 40 лет назад, афганскую столицу не посещал ни один представитель России. Да и Виткевич добирался туда через Кавказ и Персию, а не тем путем, каким предстоит следовать теперь. Впрочем, это, видимо, не самая сложная часть задания: опытный топограф Бендерский не случайно именуется «классным» — он проложит и более трудный маршрут. Но вот удастся ли найти общий язык с далеким владетелем, в свите которого наверняка окажутся тайные и явные недоброжелатели?
Да что загадывать: приказ отдан — надо выполнять его.
Генерал-майор аккуратно вложил бумаги в плотный конверт и выглянул в окно: оба его ординарца были на месте, у входа. Столетов вздохнул и стал готовиться к дальнему путешествию.
Офицеры и чиновники военно-народного управления Туркестанского края, как именовалась местная администрация, отдавали себе полный отчет в важности предписанных ярым-подшо распоряжений; о затяжке их выполнения не могло быть и речи. Поэтому обеспечение миссии всем необходимым шло экстренным порядком. Вскоре несколько экипажей с членами миссии, но пока еще без казаков покинули Ташкент.
В древнем Самарканде, бывшей столице царства грозного Тимура, к миссии присоединился казачий конвой. Значительная часть пути пролегала по горным тропам Средней Азии и Афганистана, и там можно было передвигаться только верхом.
2 июня (14 июня по новому стилю) участники посольства собрались в усадьбе начальника Зеравшанского округа генерала Иванова. Караван-баши Раджаб-Али — афганец со смуглым выразительным лицом руководил завьючиванием лошадей.
Прощальное слово начальника округа, и караван вытянулся по самаркандским улицам. Полуденное солнце изрядно припекало, особенно при полном безветрии.
Кончился город, кончились сады. В лицо дохнул палящий степной ветер. Дорога шла по широкой равнине, огибая отроги видневшихся на востоке крутых горных хребтов.
Первый переход немало утомил членов посольства. Наскоро поужинав, они рухнули на одеяла и кошмы, чтобы рано утром направиться по холодку к селению Джаму, последнему пункту русского Туркестана. За ним уже простиралась бухарская территория.
Генерал Столетов торопился. Педантичный Бендерский наметил кратчайшую линию следования до города Карши. Однако, к их общей досаде, пришлось сделать большой крюк и заехать в Чиракчи: местный бек, сын эмира, пожелал проявить гостеприимство. После обеда и ужина у бека, получив в подарок семь лошадей под парчовыми и бархатными попонами и с отделанными бирюзой уздечками, семь тюков халатов и сладостей — для каждого из членов посольства, — двинулись дальше.
