- А откуда вам известно о смерти моего отца, о том, что его за что-то наказали?
- Вообще следует быть осмотрительнее… - уклончиво заявил призрачный человек. Нельзя было понять - относятся ли его слова ко мне, или же к нему самому.
- Но у меня не было никакого враждебного намерения, - покривил я душой, пытаясь говорить дружеским тоном.
- Ладно уж, что было, то прошло… Но мне нельзя задерживаться, я должен выполнить еще несколько поручений.
- Вы собираетесь удалиться через окно?
- Ну да. Явлюсь я снова послезавтра утром. Постарайтесь, чтобы в это время в комнате никого постороннего не было. Письмо можете переписать, а листок надо промыть и прогладить. На нем же вы и напишите свой ответ растворенной в молоке серой. Пока не могу предложить вам более удобные чернила. В следующий раз я занесу вам ту особую жидкость, которой написано письмо членов президиума нашего общества. Доброй ночи! Советую быть пунктуальным и оставить неразумное намерение сводить со мной какие-то счеты…
Облачко скользнуло по подоконнику и скрылось по ту сторону рамы. В окне обрисовалось звездное небо тихой и мирной белой ночи. Я метнулся к окну, перегнулся, заглянул вниз, рассматривая темную улицу. Мне почудилось, что я заметил быстро скользившую по улице бледно-молочную тень… Я был во власти изумления. Как же удалось ему спуститься с третьего этажа? Неужели он соскользнул вниз по водосточной трубе?!
В эту минуту скрипнула дверь соседней с мастерской спальни. В дверях стоял ты. Помнишь наш разговор?
- Илья Григорьевич, да с кем же это ты разговаривал? - с удивлением спросил ты меня.
- Ни с кем, просто размышлял вслух! - шутливо отозвался я.
- Господь с тобой, Илья Григорьевич, пошел бы ты спать. А то, видишь, что получается… Заработаешься - и не жди добра…
- Ну, ну, не хватало еще, чтобы ты в сумасшествии меня заподозрил! Сам-то почему не спишь, а? Иди себе, иди сейчас спать! - потребовал я.
- Иду уж, иду, не сердись… Поздно ведь, спят все, слышь? А то избави бог, работает без сна, без отдыха, так что и заговариваться стал… Не жди тут добра… - повернулся уходить ты, продолжая ворчать.
Дверь со скрипом закрылась за тобой.
Я стоял, погруженный в задумчивость, не отрывая глаз от упавшего на пол пакета, - единственного доказательства того, что все это происходило со мной не во сне, а наяву. Наконец, наклонившись, я взял в руки раскрытый конверт, с уголка которого свисала тонкая ниточка. Большим и указательным пальцами я провел, нажимая, по верхнему краю конверта: нитка втянулась, и конверт точно склеился. Тогда я потянул ниточку за кончик - и конверт снова открылся. Я несколько раз машинально повторил эти манипуляции, размышляя и все еще не торопясь с чтением письма. Наконец, я двинулся к письменному столу. Но, внезапно вздрогнув, я остановился и окинул комнату быстрым взглядом: что если невидимый посетитель все еще здесь, или же снова проскользнул в мастерскую через окно?.. И я поспешил захлопнуть окно, но и после этого долгое время не решался сесть в свое кресло: мне все казалось, что фосфоресцирующая тень притаилась в каком-либо углу мастерской и оттуда молча следит за мной.
Ощупав кресло и убедившись, что на нем действительно никого нет, я наконец открыл конверт и быстро пробежал глазами вложенный в него листок.
Письмо было со дна океана, из мира «белых теней»…
СТАРШИЙ СЛЕДОВАТЕЛЬ ЖАБОВ
- «Относительно исчезновения Ильи Григорьевича в те годы циркулировала тысяча самых фантастических версий, - продолжал Николай Аспинедов. - Столица была охвачена ужасом. Носились слухи, что в Петрограде действует целая армия белых теней.
Я тщетно старался отыскать старика Василия. Он точно сквозь землю провалился.
Квартира и частная лаборатория Дерягиных была запечатана полицией. Дом был взят под особое наблюдение. Скоропостижная смерть Григория Кирилловича и его жены, а затем и исчезновение их сына вызвали переполох в следственных органах царской полиции.
Мои попытки отыскать Василия не остались без последствий: через несколько дней меня подвергли предварительному заключению, как человека, бывшего частым посетителем семейства Дерягиных. Начались допросы. С утра до ночи меня не выпускали из следственного отделения. Из задаваемых мне вопросов я заключил, что власти охотятся за «космическим кристаллом». Им не терпелось узнать - являлся ли он результатом лабораторных опытов или был приобретен каким-либо иным путем. Отцу и сыну Дерягиным была известна тайна получения этого кристалла. Было ясно, что следственным органам дано задание установить - насколько я знаком с физико-химическим строением «космического кристалла», и что я думаю о возможности его использования.
