Готрек взглянул на него с любопытством. Феликсу не нравилось, что дело принимает подобный оборот.
— Разумеется, это всего лишь легенда, — сказал он.
— Нет, сударь, — проговорил хозяин гостиницы. — Каждый год мы слышим шум, когда карета проносится мимо. Два года назад Гюнтер выглянул наружу и увидел ее. Черная карета, как вы описали.
При упоминании имени Гюнтера старушка вновь начала плакать. Хозяин таверны принес тушеное мясо и еще две большие глиняные кружки с элем.
— Принеси пива и моему спутнику, — сказал Готрек. Хозяин отправился за новой кружкой.
— Кто такой Гюнтер? — спросил Феликс, когда тот вернулся. Послышались новые рыдания женщины.
— Еще эля, — потребовал Готрек. Хозяин с удивлением взглянул на опустевшие сосуды.
— Возьми мой, — сказал Феликс. — А теперь, уважаемый, поясните, кто такой Гюнтер?
— И почему старая карга воет при каждом упоминании его имени? — спросил Готрек, вытирая рот своей грязной рукой.
— Гюнтер наш сын. Он ушел, чтобы нарубить дров этим вечером, и не вернулся.
— Гюнтер хороший мальчик, — шмыгнула носом пожилая женщина. — Как мы будем жить без него?
— Может быть, он попросту заблудился в лесу?
— Нет, не может, — ответил хозяин гостиницы. — Гюнтер знает здешние леса как свои пять пальцев. Он должен был быть дома уже несколько часов назад. Я боюсь, это демоны похитили его, чтобы принести в жертву.
— То же случилось с дочкой капитана Лота, с Ингрид, — добавил толстый коробейник. Хозяин гостиницы бросил на него неодобрительный взгляд.
— Я не желаю слышать страшных сказок, к которым приплетают моего мальчика, — сказал он.
— Пусть человек говорит, — разрешил Готрек. Торговец посмотрел на него с благодарностью.
— Подобное случилось в прошлом году в Харцрохе, вниз по тракту. После того как солнце село, капитанша отправилась искать свою дочку Ингрид. Ей показалось, что она слышала крик из ее комнаты. Девочка исчезла из своей постели в запертом доме. На следующий день шум и крики повторились, потому что мы нашли Ингрид. Она была вся покрыта синяками и в ужасном состоянии.
Он посмотрел на слушателей, чтобы удостовериться в их внимании.
— Вы расспросили ее, что случилось? — спросил Феликс.
— Да, сударь. Было похоже на то, что ее похитили демоны, чтобы отнести к Кольцу Темных Камней. Там их ждали собравшиеся на шабаш ведьмы и злые лесные твари. Они попытались принести ее в жертву в своем капище, но ей удалось освободиться из плена и призвать светлое имя благословенного Сигмара. Она бежала. Ее преследовали, но не смогли схватить.
— Повезло, — сухо сказал Феликс.
— Не время глумиться, господин лекарь. Мы направились к камням и обнаружили странные следы на изрытой земле — следы людей, зверей и демонов с раздвоенными копытами. И мы нашли на капище тело маленького ребенка, выпотрошенного, как свинья.
— Демонов с раздвоенными копытами? — спросил Готрек.
Феликсу не понравилась заинтересованность, проскользнувшая в его единственном глазу. Торговец кивнул.
— Я бы не захотел оказаться рядом с Кольцом Темных Камней сегодня ночью, — сказал коробейник. — Даже за все золото Альтдорфа.
— Это было бы подходящим заданием для героя, — сказал Готрек, многозначительно глядя на встревоженного Феликса.
— Ты конечно же не имеешь в виду, что…
— Что может быть лучше для Победителя троллей, чем столкнуться лицом к лицу с демонами в их священную ночь. Это будет великой смертью.
— Это будет глупой смертью, — пробормотал Феликс.
— Чем это будет?
— Ничем.
— Ты со мной, не так ли? — грозно спросил Готрек. Он потер большим пальцем лезвие своей секиры. Феликс заметил, что на нем вновь появилась кровь.
Он медленно кивнул: «Клятва есть клятва».
Гном хлопнул его по спине с такой силой, что Феликс подумал, что ребра сейчас треснут.
— Иногда я думаю, что в тебе течет гномья кровь, человечий отпрыск. Хотя, конечно, не каждый член Древнего рода унизит себя до подобного брака, — он потопал обратно к кружке с элем.
— Конечно, — ответил его напарник, с раздражением глядя в спину гнома.
Феликс рылся в своем мешке, ища кольчугу. Он заметил, что хозяин гостиницы, его жена и коробейники смотрят на него почти что с благоговейным страхом. Готрек уселся возле камина, потягивая эль и бормоча что-то на гномьем наречии.
