— В тех землях можно осесть, но, разумеется, если сеноны сами захотят этого. Меня ждет в будущем корона Медового Острова, поэтому мне интересна только богатая добыча!
Алроторикс был очарован гибкостью ума, острым словом, обаянием поэннинского вождя-альбиноса, советником которого был беспристрастный жрец с ледяным взглядом. Безграничное почитание поэннинцами своего предводителя и умение Бренна подчинить их жесткой дисциплине, до которой сенонам было пока очень далеко, вызвали у Апроторикса еще большее расположение. Он всегда уважал жестких, безжалостных людей, настоящих мужчин и воинов, умеющих держать в подчинении дикие орды. Сын сенонского вождя — вихрастый подросток по имени Тапрокен — взирал на Бренна с безмерным восхищением и вился вокруг него.
По случаю заключения мира между двумя племенами был устроен грандиозный пнр под теплым летним небом. В этом взгляды обоих вождей совпадали: воинам нужно дать как следует отдохнуть, наесться, напиться. Люди отъедались перед трудным походом, как волки. По ущельям Альпийских гор разносились тихие и прекрасные песни бардов о героях и победах, о славных сражениях, о легендарном Мече Альбиона, об отважном вожде Медового Острова, храбро бьющемся со своими врагами.
Поэннинские и сенонские вожди обсуждали завтрашнее выступление. Гвидион решил провести войска через Великий Путь. Мглистые Камни Юры должны были открыть проход в долину реки Пад, что находится по ту сторону от Альп, а оттуда рукой подать до тусских земель.
Разоряя и грабя все на своем пути, наше необузданное воинство продвигалось на юг. Мы теснили изнеженных тусков. Они бежали от нас, как кролики от вышедших на охоту волков. Целью нашего похода был тусский город Клузий, достигнув которого мы расположились под его стенами.
Войско, вышедшее на защиту Клузия, перед началом боя прислало, по обыкновению, представителей для переговоров. Среди них оказались послы другого города — Рима, расположенного миль на девяносто южнее Клузия. Римские послы — не по возрасту надменные юноши с резкими чертами лица и вьющимися черными кудрями — называли себя консулами и выступали в пользу Клузия. Они потребовали от наших вождей снять осаду с города, грозя выступить на его защиту своим мощным войском.
На совете наших вождей было решено принять это предложение при условии, что Клузий выплатит откуп и даст заложников. Один из римских послов, вспыльчивый и подвижный юноша по имени Квинт Фабий заносчиво спросил:
— По какому праву вы требуете выкуп?
Бренн наклонился к невысокому Квинту Фабию и, приблизив свое лицо почти вплотную к его, прошипел, брызгая слюной и растягивая слова:
— По праву сильнейшего.
Оскорбленный Квинт Фабий вскочил, схватившись за копье. Завязался бой, в который тут же были втянуты оба войска. Три римских посла доблестно сражались на стороне Клузия.
Это был мой первый настоящий бой. Я видел вокруг себя безумные, разгоряченные, ликующие лица кельтов и с радостным волнением осознавал, что я такой же, как эти люди. С непривычки я рычал от возбуждения и выпустил клыки, хотя применить их, конечно, не мог. В моей руке был настоящий меч из металла, к которому я успел привыкнуть за время своей жизни в Каершере. Каждый мой удар крушил черепа, дробил кости, разрывал плоть. Вражеская кровь била фонтаном, попадал мне на лицо, я слизывал ее с губ, сожалея лишь об одном, что продолжающаяся сеча не позволяет мне полакомиться всласть тем, что оставалось от моих врагов, булькало и мягко пружинило у меня под ногами.
Сражаясь рядом с Бренном, я прокладывал в рядах тусков кровавую дорогу своему вождю. Сеноны, увлекаемые воинственным порывом своего предводителя с дикими воплями врезались во вражеское войско. Сенонский вождь Апроторикс, прорываясь вперед, встретился с Квинтом Фабием в бою и был проткнут римским копьем.
Вооруженное ополчение тусков, впервые встретившееся с таким войском, как наше, было шокировано неистовым напором, звериным воем и резким звуком боевых рогов. Их ряды расстроились, и большая часть воинов рассыпалась по окрестностям.
Сеноны грабили и раздевали убитых, отрубали им головы, добивали живых.
