— А как же пророчество оракула? Я думал, Эринирская королева сохранила Морейн жизнь ради того, чтобы она родила Белину сына.
— Кто может знать все тайны мудрой Меленасс, — улыбнулся Гвидион и налил себе в бокал новую порцию жреческого вина. — Она могла не назвать принцессе свою истинную цель. Конечно, Эринирской королеве было известно о рождении древнего Врага. Возможно, она так же, как Мидир, надеялась, что ее дочь поссорит Белина с Бренном и заставит Оллатара сражаться против Зверя. Трудно сказать, знала ли она вообще о предсказании оракула. — Гвидион многозначительно замолчал. Прищурив один глаз, он внимательно изучал другим содержимое своего бокала. Потом усмехнулся и продолжил: — А может, она и не нуждалась в предсказаниях. Мои братья не сильны в арифметике, никто из них не догадался вычесть из возраста Белина возраст Мораны, а получается, я бы сказал, подозрительная цифра.
Я тоже был не силен в арифметике, поэтому недоуменно посмотрел на него, ожидал объяснений. Но Гвидион предоставил мне возможность разобраться самому. После долгих размышлений я спросил:
— Ты хочешь сказать, что Меленасс покинула короля Дунваллона уже будучи беременной?
Гвидион замотал головой:
— Нет, нет, это было бы слишком хорошо. Так не бывает. Кто-то мог ошибиться в возрасте.
— Теперь понятно, почему Эринирский король не любил Морейн, — сказал я.
— Насколько мне известно, сама Эринирская королева ничего такого не сказала своей дочери, а должна была бы, если бы это было правдой. И потом, — Гвидион запнулся. — Никто из нас не убьет своего брата.
— Кое-кто это уже сделал, — возразил я.
Гвидион посмотрел на меня с недоумением.
— Если Белин брат Моране, то, значит, и Эринирскому принцу Серасафу тоже. Не так ли? Насколько мне известно, Серасаф умер от раны, нанесенной Белином. Непонятно только, почему первую часть пророчества исполнил Белин, а на Морейн женился Бренн.
— Оракул не говорил, что все должен был сделать один брат. Бренну всегда достается самое приятное, — произнес Гвидион и влил в себя очередную порцию крепкого вина.
Я смотрел, как рубиновые струи стекают по его светлой бороде и оставляют на белом одеянии кровавые следы. Только теперь я понял, что Королевский друид безнадежно пьян.
Белин настоял на том, что присутствие Бренна необходимо на северной границе Поэннина в Каершере, где окрепшие соседние племена селгов стали слишком настойчиво задирать плохо защищенные рубежи королевства.
Это была очевидная ссылка. Но Бренн, вопреки своему обыкновению, беспрекословно подчинился, стремясь как можно скорее избавиться от общества короля.
В своих пещерах Гвидион обучал Морейн готовить отвары для ее супруга, в случае, если у него начнется приступ безумия. Морейн с редким усердием и старательностью изучала показываемые Гвидионом травы и состав лекарств. Она не хотела покидать привычный и надежный Поэннинский замок, но, видя в Белине опасность для своего мужа, смирилась с переездом.
— Я хочу забрать своего Ворона, — сказала она Гвидиону, — где он?
Гвидион расхохотался:
— Как быстро ты переняла от Бренна способность считать своим все, что тебе понравилось! В этой комнате нет и никогда не было ничего твоего.
Морейн пожала плечами, она больше не боялась друида:
— Я просто оговорилась. Почему бы тебе не отдать его мне, тебе он не нужен. А я привязалась к этой птице.
— Морана, дорогая моя родственница, — Гвидион взял ее за руку, улыбаясь, — послушай доброго совета: забудь все свои добрачные привязанности к птицам и зверям и сосредоточься на своем супруге. Ему очень необходимо твое внимание.
Морейн раздраженно выдернула руку и спросила:
— Хоть проститься мне с ним позволяется?
Гвидион покачал головой:
— Извини, дорогая, ты сама сказала, что он мне не нужен, и я его отпустил. Он больше не вернется. Он свободен, о чем же печалиться?
— Немногие здесь любили меня, — с грустью проговорила Морейн, — что же он улетел и даже не попрощался со мной?
Гвидион засмеялся:
— Маленькая кокетка. Здесь было мало таких, кто не любил тебя. Впрочем, ты, наверное, имела в виду меня? Но, поверь, Морана, если я не воспылал к тебе чувствами, это вовсе не означает, что я был тебе врагом.