Наконец дверь отворилась, вошел Гвидион. Увидев плачущую Морейн, он рассмеялся и, выглянув наружу за дверь, позвал:
— Бренн! А ну иди сюда!
Послышался стук каблуков по ступеням. Бренн вошел в комнату, насмешливо посмотрел на Морейн.
— Зачем ты это сделал? — спросил Гвидион.
— Эта женщина так и рвется к Зверю в когти, — усмехнулся Бренн, усаживаясь на стул. — Она подсматривала за мной, я хотел ее проучить.
Гвидион улыбнулся.
— Смотри, как бы сам король тебя не проучил за это, — и, посмотрев на Морейн, сжалился, — ладно, отвяжи ее, с нее достаточно.
— У нее теперь куча слуг, — зевнул Бренн, — пусть они ее и отвязывают.
— Ну, нет, — сказал Гвидион, подойдя к Морейн, — еще не хватало, чтобы об этом начал говорить весь двор. Тогда тебе точно не миновать скандала.
Он ловко и быстро развязал веревки на запястьях Морейн. Она всхлипнула.
— Бренн не желал тебе зла, он просто пошутил, — сказал Гвидион. — Кажется, наш король просил тебя не оставаться с Бренном наедине. Любопытство, Морана, еще никого до добра не доводило. Уходи отсюда и больше не суй свой лисий носик в наши дела.
— Нет, нет, — встрял Бренн, наоборот, здесь тебе очень рады. Если соскучишься, приходи, ты очень украшаешь эту стену, — он указал на кольцо, к которому недавно была привязана Морейн. — К тому же мне надо чем-то кормить Зверя.
Морейн резко развернулась и выбежала за дверь, не сказав ни слова.
— Надо же, ушла, не дослушав, — разочарованно протянул принц, — а я хотел попросить ее надеть красное платье. Красный цвет пробуждает аппетит.
Гвидион рассмеялся:
— Ты дошутишься, Бренн. Оставь ее в покое, а то Белин начнет беситься.
— Вот и хорошо, ему давно пора в его южные земли. Пусть уезжает и увозит с собой свое бесчисленное семейство, — зло пробурчал Бренн.
— Вряд ли он уедет до нашего выступления на Антиллу, придется тебе еще потерпеть, — ответил Гвидион. — К следующему лету его крепости будут закончены и, может быть, он, наконец, оставит тебя в покое.
Семейный ужин плавно перетек в военный совет. Морейн все не уходила, игнорируя удивленные взгляды братьев, которые явно указывали ей на дверь. Но мягкосердечный Белин позволил ей остаться и даже высказаться. Морейн в который раз начала доказывать, что высокие стены Города Солнца невозможно взять приступом:
— Даже если вы будете перебрасывать через стены горящие факелы, они упадут на вымощенную камнем площадку между внешней и внутренней стеной, и их быстро погасят солдаты, тем более что с водой в городе проблем нет.
Рикк сосредоточенно размышлял:
— Мы подожжем ворота. Или сможем использовать таран.
— Ворота обиты железными пластинами, а за воротами решетка. Даже если пробьетесь через ворота, то пока будете возиться с решеткой, вас просто расстреляют из луков.
— Что же делать? — растерянно спросил Рикк, обращаясь к своему брату.
— Неприступных стен не бывает, — ответил Бренн. — Кажется, я стою пока во главе армии, а не Морана. Мне и решать, можно взять город или нет.
Морейн поднесла к губам кубок с изысканным антильским вином, привезенным гадирцами в подарок королю Медового Острова. Она вела спор с Рикком и Гвидионом, вступать же в перепалку с Бренном у нее не было никакого желания. Вмешался Белин, раздраженный самоуверенностью Бренна:
— Никто за тебя и не собирается принимать решения, но с твоей стороны было бы разумно как можно лучше подготовиться к осаде на основании показаний очевидца.
— На основании жалкого лепета глупой женщины, это ты хотел сказать? — вспылил Бренн, с трудом сдерживаясь. — Ты можешь посадить ее вместо себя на троп и дать ей в руки власть над своей Думнонией, но здесь, в моем замке, я не желаю видеть женщин на военных советах.
За столом повисло неловкое молчание. Никто не хотел вступать в спор с Бренном, особенно когда он не в духе. Король растерялся: явное оскорбление его сестры вынуждало его ответить Бренну, но и ему не хотелось ссориться с предводителем собственной армии за две недели до начала похода. Морейн поставила на место кубок, звякнув им о соседний, молча поднялась и направилась к выходу. Если здесь некому за нее заступиться, то сама она не намерена терпеть оскорбления.
