На этой фразе пострадавший осекся и замолчал, уставившись в пол. Молчание длилось около минуты. После чего он неуверенно продолжил:
- Собачка так и не нашлась. Наверное, они ее выкинули по дороге. А, может, и утопили.
Я сочувственно вздохнул и спросил:
- Как выглядели нападавшие?
Потерпевший закусил губу и напрягся.
- Помню только, что у автоинспектора, который меня остановил, вот такая харя. А больше ничего не помню. А те, в машине, были в гражданке. Их физиономии я не успел разглядеть. Они мне сразу надели на глаза шапку. Помню только их руки. Такие здоровые, накачанные грабли. И, пожалуй, все.
- Как выглядел тот, что был за рулем?
Парень долго и мучительно морщил лоб.
- Лица не помню. Только затылок. Кажется, прапор. Но не уверен. А тот, который меня остановил, был капитаном. Он так и представился: "Капитан центрального округа..." А вот какого батальона, не помню. Нет! Батальон он, кажется, не называл.
- А фамилию ?
- Фамилию называл. Дай бог памяти. Что-то простое: типа Иванов, Петров. Нет, точно сказать не могу. Эх, - тяжело выдохнул парень. - Собака в чем виновата?
Глаза молодого человека снова сделались невменяемыми. "Что же ему подмешали в водку? - тем временем соображал я. - На клофелин не похоже. Что-то посильнее. Словом, дела неважные".
- Милицейскую машину помните?
- Помню. Простой милицейский "жигуль". "Пятерка", белого цвета, с синей полосой.
- На номер внимания не обратили?
- Откуда? Кто в таких случаях обращает внимание на номер? Конечно, если бы я знал, для чего меня приглашают в машину, я бы обратил... Да я бы вообще не пошел...
Парень снова сделал тяжелую паузу и уставился на стол. После чего слегка тряхнул головой и, будто стряхивая что-то с себя, поднял глаза. Они были затуманены.
- Значит, ничего странного вы в этом инспекторе не заметили? - спросил я.
- А что может быть странного? - пожал плечами пострадавший. - Мент как мент. С палочкой, со всеми милицейскими атрибутами. Остановил, представился по всей форме. Что мне было делать? Требовать с него документы?
Глаза парня неожиданно сделались стеклянными.
- Вспомнил! - Он хлопнул себя по лбу. - Он посмотрел мои водительские права и возвратил их. Куда они делись потом - не знаю. Затем он потребовал документы на автомобиль, с ними пригласил меня в машину.
- Это понятно, с этими документами они и погнали машину куда-то из Москвы.
Пострадавший завозился на стуле. Ему было непонятно. Он насупился, и его взгляд стал недоверчивым. На все дальнейшие вопросы он пожимал плечами и отрицательно качал головой.
- Да, еще, - добавил вдруг Роман, - у прапора голова была как кабачок, вытянутая такая. Фуражка на ушах висела. Такое ощущение, что не его размер.
Большего от него нам добиться не удалось.
На город медленно опускался вечер. Солнце спряталось за мощной грудью "высотки" МГУ. С Комсомольского на Университетский проезд медленно свернул джип, за рулем которого сидел крепкий мужчина.
Черты лица, иллюстрирующие теорию Ломброзо, массивный перстень с бриллиантом и часы "Вошерон Константин" свидетельствовали о том, что этот гражданин далек от интеллектуального труда. Да и лопату он брал в руки, судя по всему, только в далеком детстве, копаясь в песочнице под присмотром воспитательницы детского сада.
Александра Маркелова (он же Грек) в Москве знали многие. Многие из тех, чья жизнь была одной большой разборкой: стрелки, терки, наезды, накаты...
Он появлялся там, где можно было заработать, разводя по сторонам "по совести" и "по жизни" дерущихся за какой-нибудь ларек или автосалон. К нему прислушивались, делали так, как он советовал.
Словом, себя он чувствовал "в шоколаде". В свои сорок с небольшим имел дом в Подмосковье, квартиру в Москве, хороший автомобиль. Часть денег крутились в бизнесе, принося немалые дивиденды. В общем, жизнь удалась.
От университета Маркелов свернул в сторону смотровой площадки и тут же наткнулся на автомашину ДПС, припаркованную к бордюру. Рядом с автомашиной стоял инспектор, уже указывающий жезлом на необходимость остановиться. Пришлось притормозить, высунуться в окно и по-барски удивиться:
