— Ядерная война?
— Нападение?
— Атака из космоса? — посыпались вопросы.
— Не война и не нападение. Много хуже. Радиация по всей Геме. И у нас, и у потенциального противника.
— И что предпринимает правительство?
— Оно бессильно.
— А ученые, что предлагают они?
Адмирал мрачно покачал головой.
— Ничего. Чтобы разобраться в случившемся, необходимо время. Его нет.
— Тогда каков приказ командования.
— Поступать по обстоятельствам.
— Что же нам делать?
— Единственное, что мы можем… — медленно проговорил адмирал, — это вывезти на орбитальные станции как можно больше людей.
— То есть несколько сотен человек, — с горечью проронил Сарп. — Разве не капля в море по сравнению с миллиардами обреченных на гибель?
— Да, капля, — подтвердил адмирал. — Но она станет зародышем нового человечества. Не сохранится зародыша, и человечеству конец. Иного шанса для него не вижу.
— А кого будем вывозить? — спросил один из космолетчиков. — Кто эти избранные?
— Те, которые окажутся здесь первыми.
— Нужно выбрать лучших!
— А кто возьмет на себя ответственность за выбор? — холодно произнес адмирал. — Только не я! Дарить жизнь одним, отказывать в ней другим?
Увольте! Пусть решает случай.
— Но наши семьи…
— У меня там, — кивнул в сторону Сонча адмирал, — жена, сын, внучка.
Разделяю ваши чувства. Но мы не вправе отдать предпочтение близким. Да и как бы мы могли это сделать? Как, спрашиваю вас? Молчите? Если бы мы даже захотели отобрать самых достойных, самых способных, самых полезных…
Повсюду хаос. У нас нет времени на дебаты. Все по местам. Готовиться к отлету!
Спустя час хлынул поток беженцев. Надежда на спасение гнала людей в космопорт. Они бежали, боясь опоздать. Спотыкались, падали, с трудом поднимались и, задыхаясь, догоняли опередивших.
Каждый из кораблей окружила бурлящая толпа.
Началась посадка. Космолетчики с трудом поддерживали порядок. Они набивали салоны и трюмы до отказа, но наступал момент, когда приходилось отсекать хвост очереди. Те, перед кем захлопывались входные люки, начинали умолять, уговаривать, доказывать свое право на спасение. Цеплялись за трапы и фермы пусковых установок. И только продувка двигателей заставляла их отступать на безопасное расстояние.
Корабль взлетал, и вслед ему неслись проклятия…
Сарп должен был стартовать последним. Уже скрылись в чреве космолета ремонтировавшие его техники. Один за другим с блаженными улыбками на измученных лицах поднимались по трапу счастливцы.
Прыгали цифры на счетчике нагрузки, за показаниями которого следил второй пилот.
— Назад! — преградил он дорогу худенькой молодой женщине и, повернувшись к Сарпу, доложил: — Нагрузка предельная, командир!
Сарп взглянул в глаза женщине и обмер. Это были родные, неповторимые глаза Веллы. Казалось, воскресшая жена смотрела на него долгим умоляющим взглядом.
— Пусть войдет, — сказал он глухо.
— Тогда кто-то должен остаться, командир. Иначе…
— Останусь я. А ты поведешь корабль. Понял?
— Но как же так? — опешил второй пилот. — Вы что, хотите погибнуть?
— Это мое дело. Будь внимателен на взлете. Прощай! — проговорил Сарп и, не оглядываясь, пошел прочь через расступившуюся толпу.
Люди притихли. И ни одного проклятия не раздалось, когда последний корабль скрылся в низко нависшем мглистом небе.
